Мертвые молчат

Прикрыв рукой свет фонарика, я осмотрел комнату, в которой очутился.

Вдоль стен ее стояли диванчик и кресла. Я ощупал шторы и, решив, что они достаточно плотные, чтобы не пропускать свет, задернул их, нашел выключатель, зажег свет и сразу же обнаружил, что домиком давно не пользовались. Везде лежал толстый слой пыли, а с потолка свисала паутина.

Я приступил к тщательному обыску комнаты. В одном углу был небольшой бар, содержавший обширный набор бутылок. Стакан с отпечатком губной помады, невымытый, стоял около бутылки виски. Соленый миндаль в вазочке густо покрылся пылью.

У меня создалось впечатление, что летний домик был внезапно заперт, и ни одного слугу не впустили туда, чтобы он мог убрать помещение перед тем, как запереть входную дверь.

Я осмотрел поверхность большого турецкого ковра. А может, то, что я искал, скрывалось под ним? Отодвинув диванчик, я закатал угол ковра. Моему взору открылись сосновые доски пола с узорами сучьев. На них не было заметно ничего подозрительного, но я ведь осмотрел еще не весь пол.

Быстро сдвинув мебель в уже осмотренный угол, я начал обследовать остальные доски. Правая сторона комнаты вознаградила мои усилия.

Темное пятно цвета старого красного дерева размером в квадратный фут испортило янтарную желтизну пола.

Я нагнулся и подсветил себе фонариком. Не оставалось никаких сомнений – это было пятно засохшей крови. Кто-то лежал на этих досках, истекая кровью от раны. У меня даже не оставалось сомнений, что кровь текла из тела Диллона. Я достал прихваченную мной отвертку. Внимательно рассматривая шурупы, державшие доски, я заметил, что некоторые их головки были поновее, не такие ржавые, как остальные. Бойко орудуя отверткой, я вывернул все новые шурупы. Они вышли на удивление легко. Острием отвертки я зацепил одну из досок и приподнял ее. Во рту у меня было сухо, сердце отчаянно билось в груди, когда я направил в темноту луч фонарика.

Хотя я нашел всего лишь то, что искал, но от вида оскаленного, чисто объеденного крысами черепа, уставившегося на меня пустыми глазницами, у меня перехватило дыхание.

Один взгляд на пыльную кожаную куртку подсказал мне, что передо мной все, что осталось от Теда Диллона.

Наверное, секунд десять я глядел на череп, затем, стерев с лица холодный пот, поддел другую доску и увидел остальное.

Передо мной в самом деле были останки Теда Диллона. Куртка, вельветовые штаны и лежавшая рядом раздвоенная палка с обрывками резинки подтверждали верность опознания трупа. Отверстие на левой стороне куртки со следами сгоревшего пороха по краям сказало мне, что выстрел произвели в упор. Рассматривая эту дырку, я размышлял, как случилось, что звук выстрела не был услышан в особняке, находившемся всего в сотне ярдов от домика.

Затем я торопливо поставил на место доски, привинтил их, раскатал ковер и расставил мебель по ее прежним местам.

Наконец я выпрямился и утер пот с лица. Я увидел то, что хотел, и далее оставаться здесь не было никакого смысла. Подходя к выключателю, я услышал, как где-то на веранде скрипнула доска. Я поспешно погасил свет и прислушался.

Ничего – только громкий стук моего сердца да легкие вздохи ветра в кронах деревьев.

Я неслышно двинулся через комнату к окну, отдернул штору и выглянул на залитую лунным светом поляну.

Видны были только темные деревья и еще более темные тени, достаточно густые, чтобы в них мог кто-нибудь скрываться незамеченным.

Я нащупал в кармане брюк пистолет Хуана, вытащил его и опустил флажок предохранителя. Я не был уверен, что снаружи кто-то есть, но предчувствие говорило мне, что это возможно.

Я стоял тихо, опираясь о стену и вглядываясь в темноту. Тянулись минуты, но все было спокойно. Я никого не видел и ничего не слышал.

Вдруг, как раз в тот момент, когда я решил рискнуть выбраться через окно на веранду, раздался испуганный крик фазана. Громко хлопая крыльями, он поднялся с ближнего дерева. Это испугало меня до безумия.

Я высунулся в окно, держа впереди себя пистолет. Сердце в моей груди глухо стучало. Снаружи кто-то есть, мелькнула у меня мысль. Кто-то пробирался к хижине и спугнул птицу.

Затем мое внимание переключилось с темных теней снаружи на слабый звук где-то рядом со мной. Прислушиваясь, я до жути ясно ощутил, как волосы у меня на голове встают дыбом. Звук был такой, как будто около меня кто-то наступил на шатающуюся доску, и она слегка двинулась.

Это было настолько внезапно, что я не мог заставить себя обернуться. Если кто-то находился в комнате, кто бы это ни был, он мог видеть на фоне окна мой силуэт, представлявший собой великолепную мишень для выстрела в спину.

Мне уже казалось, что я слышу чье-то дыхание, хотя, возможно, просто меня пугало мое распаленное воображение.

Вплотную ко мне стоял диванчик. Одним прыжком я попадал в укрытие, но я слишком долго откладывал.

Когда я напрягся для прыжка, Корнелия Ван Блейк произнесла из темноты:

– Не двигайтесь и бросьте пистолет!

В ее голосе была твердость, вынудившая меня подчиниться. Я поднял предохранитель и уронил пистолет на ковер. Вспыхнул свет, и я медленно повернул голову.