Мертвые не лгут

«Не придавай значения, – повторял я себе. – Не следует доверять своим чувствам к ней». Но сколько бы себя ни убеждал, по дороге в эллинг ощущал себя несчастным.

И так погрузился в свои переживания, что поначалу не заметил отсвета. Но за поворотом картина открылась перед глазами – где-то в стороне неровный свет в темноте. Совсем недалеко. Даже с моим приблизительным знанием округи я определил – в направлении дома Эдгара. Видимо, полиция продолжала обыск.

Но свет был не чисто белым. К черному горизонту взлетали слабые желтые всполохи. Я смотрел на них с растущей тревогой. Полиция не оставила бы без присмотра место преступления. Во всяком случае, до того, как закончит обыск. Но ей было явно не по силам за такое короткое время перелопатить весь сад. Вдруг отсвет неожиданно поднялся выше, и все сомнения рассеялись.

Пожар.

Я сомневался, что сумею найти дорогу к дому Эдгара в темноте. Прошлым вечером нас везла туда Рэйчел, а я был слишком поглощен взбудораженным человеком на заднем сиденье, чтобы следить за тем, где мы едем. Однако дорог здесь было немного, а зарево служило надежным маяком. Языки пламени ярко выделялись на фоне ночного неба, оживляя лихорадочными тенями соседние деревья. Когда я свернул на ведущую к жилищу Эдгара ухабистую колею, пожар оказался прямо передо мной.

Дом был охвачен огнем, во все стороны сыпались искры, вверх поднимались клубы дыма. Занялись ближайшие деревья, и их ветки трещали так, словно ломались кости. Еще прикрепленная с одного конца лента полицейского ограждения безумно хлопала в восходящих потоках воздуха. В конце дороги стоял полицейский фургон и впритык за ним пикап. В мечущемся свете пожара я прочитал на нем надпись: «Кокер – автомобили и катера». На фоне пламени носились люди.

Меня обдало жаром, когда я, выскочив из машины, бросился к ним. Проскользнув мимо пикапа, различил дородную фигуру Кокера. Владелец ремонтной мастерской боролся с женщиной-констеблем, пытавшейся удержать его в руках. Его лицо в отблесках пожара блестело от пота и слез. Я схватил его в тот момент, когда он занес кулак, чтобы ударить ее.

– Прекрати!

Он высвободился, повернулся ко мне и, хотя потерял равновесие, успел скользнуть мне кулаком по скуле. Я вцепился ему в руку, оттаскивая от женщины, и в этот момент что-то врезалось в меня сзади.

Падая в грязь, я не сомневался, что Кокер как-то извернулся и сумел меня снова огреть, но оказалось, что это был мужчина-констебль. Приемом регби он ударил плечом в корпус Кокеру, а его напарница, к этому времени оправившись, завернула буяну за спину руку.

– Отвалите! – ревел Кокер, повалившись со стуком на землю, но и там продолжал сопротивляться.

С трудом поднявшись на ноги, я собирался прийти стражам порядка на помощь, но женщина остановила меня предостерегающим взглядом.

– Ни с места! – крикнула она, что-то нашаривая на поясе. Ее напарник прижал к земле дергающиеся ноги Кокера. – Лежите тихо, иначе я распылю на вас газ!

Кокер ругался и отбивался и чуть не высвободился. И тогда грозная констебль выпустила ему в лицо из баллона с газом струю. Великан от этого забился еще сильнее.

А затем как-то сразу выдохся и сник, больше не сопротивлялся, и полицейские завели ему за спину руки и надели наручники. Кокер причитал, и я был потрясен, поняв, что он плачет.

– Он ее убил! Он убил мою Стейси!

Широкие плечи содрогались от рыданий. Полицейские, отдуваясь, отступили. В стороне я заметил пустую канистру, неподалеку от нее валялась крышка.

– Ты в порядке, Трэвор? – спросила женщина-констебль.

– Да. Но разок он мне здорово влепил.

Парню было едва ли двадцать, и теперь я понял, что они не из регулярной полиции, а местные дружинники. Полиция закончила с обыском. Кому могло прийти в голову, что в этой глухомани кто-то вторгнется на место преступления?

В свете пламени на лице дружинника блестела кровь. Я вынул и протянул ему платок.

– Не бойтесь, он чистый. – И заслужил подозрительный взгляд.

– Вы кто?

Они заметно успокоились, когда я объяснил. А к тому времени, как кончил, Кокер затих – еще плакал, но больше не всхлипывал. Окончательно выдохся и вряд ли сознавал наше присутствие.

– Бедняга, – пожалел его дружинник, когда я рассказал о его дочери.

– Досталось бедолаге, – поддакнула женщина, потирая плечо и недобро поглядывая на распростертого на земле Кокера.

От громкого шуршащего звука мы трое разом подскочили – обрушилась кровля дома Эдгара. В небо взвились снопы пламени, брызнули искры, и нас накрыла волна горячего воздуха. Я надеялся, что до того, как Кокер совершил поджог, всех животных эвакуировали.

– Черт! – процедила полицейская дама. – Вот уж они взбеленятся. – И пошла к их автомобилю звонить.

А я отправился по дороге к своей машине. Фары горели, и, выскакивая, я не захлопнул дверцу. Проходя мимо фургона Кокера, я заглянул в кузов и в свете пожара рассмотрел обмотанный витками грязной веревки небольшой переносной генератор, цепь. Под сальным брезентом лежали разные инструменты.

Среди прочих там была мощная угловая шлифовальная машина.

Глава 25