Мертвые не лгут

Однако профессиональный аспект – совершенно иное дело. Мое участие в нашумевшем полицейском расследовании ни в коей мере не ставило под удар репутацию факультета, и новый его глава значительно смягчился ко мне.

– Рад, что вы снова в игре. – В день моего возвращения Харрис расплылся в улыбке. То, что случилось в устье, никак нельзя было назвать «игрой», но я его понял.

Надо было радоваться, что я не оказался на «рынке труда», но сейчас это мне казалось неважным. Я сделал глоток кофе и снова посмотрел на часы. Половина первого.

Через час самолет Рэйчел поднимется в воздух и возьмет курс на Австралию.

С тех пор, как она появилась в Ковент-Гардене сказать, что уезжает, мы виделись всего раз – на похоронах Ланди, официальном мероприятии с полицейскими начальниками и пришедшими отдать должное погибшему на посту товарищу коллегами. Мрачное настроение не вязалось с памятью о жизнелюбивом инспекторе, которого я знал, и я обрадовался, когда его развеяло неожиданное происшествие. Священник читал из Экклезиаста: «…время насаждать и время вырывать…», когда неожиданно раздался девчоночий голос:

– Дедушка терпеть не мог копаться в саду.

По церкви пробежал смешок, и торжественность была нарушена. Я подумал, что Ланди бы это понравилось.

Там у нас не было времени толком поговорить с Рэйчел. А если бы даже было – не то место и не то настроение. Мы несколько раз говорили по телефону, и у меня появилось ощущение, что Рэйчел продолжает раздумывать, ехать ей или нет. Я бы ей сказал свое мнение, но не хотел на нее давить – окончательное решение все равно за ней.

И Рэйчел его приняла.

Она не захотела, чтобы я ехал проводить ее в аэропорт. Я не понимал, почему, но горько разочаровался, что не удастся еще раз повидаться. Последний разговор был мукой для нас обоих. Рэйчел обещала, что прилетит в Англию – скажем, на суд Джемми или даже раньше. Его обвинили в убийстве Энтони Рассела, но оставался хороший шанс, что до суда обвинение заменят на более мягкое – непредумышленное убийство.

Но мы знали, что его дело будет слушаться только через несколько месяцев, к тому времени многое может измениться. У Рэйчел своя жизнь и карьера в Австралии, которая предполагает экспедиции на Барьерный риф, а не копошение в эссекской грязи в поисках угрей. А еще она возвращается восстановить расстроенные отношения с мужчиной, с которым семь лет жила и работала. Он кроме всего прочего даже занимался серфингом.

Ничего этого я не сказал. Рэйчел права – и без того тяжело. Поэтому продолжал воображать, что мы еще увидимся, просил себя беречь и поцеловал. А затем она ушла.

Мой кофе остыл. Я вылил его в раковину и вымыл чашку. И тут зазвонил телефон. Я брал трубку с легкой надеждой – может, Рэйчел. Но номер не отразился на экране, значит, с работы. Пытаясь скрыть разочарование, я ответил.

– Доктор Хантер? Говорит Шарон Уорд. – Голос был знакомый, как и фамилия, но я не мог вспомнить, кто она такая. – Инспектор Уорд, – неуверенно уточнила она.

– Да, конечно. – Ее имя всплыло то ли из годичной, то ли двухгодичной давности. Мы познакомились, когда на моем пороге в буквальном смысле слова объявилась часть расчлененного тела.

– Застала вас в неподходящее время? – спросила она.

Я попытался собраться.

– Нет… что вы… Чем могу помочь?

– Я хотела бы перекинуться несколькими словами по поводу незаконного проникновения.

– Незаконного проникновения?

– В вашу квартиру.

Вот в чем дело. Казалось, это случилось давным-давно. Я успел почти позабыть и сделал усилие сосредоточиться.

– Конечно. Извините.

– Мы могли бы встретиться?

– Разумеется. Всю следующую неделю я почти не занят. Выбирайте любой день.

– А нельзя пораньше? Вы сейчас где?

– На работе. В университете. – Я заинтересовался. Инспектор полиции не стал бы просить о встрече и вести беседы по поводу несостоявшейся кражи. Если за ее просьбой не стоит что-то другое. – А в чем дело?

– Предпочитала бы сказать вам лично. Сколько времени вам потребуется доехать до дома?

– Могу быть дома через час. – Взятую напрокат машину я оставил у подъезда, но лондонское метро по субботам свободно. – Так не откроете, что случилось?

Уорд помолчала, и у меня возникло ощущение, даже убеждение, что незадавшийся с утра день сползает на совершенно неизведанную территорию.

– У нас есть сведения, что один из найденных на вашей входной двери отпечатков пальцев принадлежит Грейс Страчан.

Имя отразилось на линии глухим резонансом, возникло ощущение нереальности. Голос инспектора доносился, словно издалека.

– Извините, что не связались с вами раньше. Но в связи с сокращением финансирования квартирные кражи отодвинули в самый конец очереди. Никто ничего подобного не подозревал. Я позвонила вам, как только вскрылись обстоятельства. Вы меня слышите, доктор Хантер?

– Да. – Я словно со стороны удивился, насколько спокойно звучал мой голос. – Вы уверены?