Мертвые не молчат

— Поэтому Департамент безопасности должен был расследовать это дело и пресечь эту утечку, так?

— Так.

— Поэтому мы расследовали это дело, обнаружили источник утечки и устранили ее, так?

— Так.

— И поэтому граждане нашей великой страны могут спать спокойно, зная, что государство их защищает, так?

— Так, — говорю я. А потом не выдерживаю. — Но шестьдесят три тысячи! Это же почти все!

— Это постоянный процесс, Дженсен. Расследование никогда не прекращается. Попомни мои слова. И лучше нам всем вести себя как следует, да?

— И что теперь? — спрашиваю я после недолгого молчания.

— Для Департамента безопасности гарантировано стабильное финансирование на следующие пять лет, отпадает вопрос о раздроблении нашего замечательного департамента и нам не грозит сокращение бюджета. Кстати, в отличие от некоторых других департаментов.

Видя мой пустой непонимающий взгляд, Мыскин снова тяжело вздыхает.

— Дженсен, — говорит он, — давай посмотрим на это с другой стороны. Если бы ты, скажем, был хозяином фирмы по ремонту сломанных туалетов, какая бы ситуация была для тебя более выгодной: та, при которой вообще нет сломанных туалетов, или та, при которой много сломанных туалетов?

— Думаю, чем больше сломанных туалетов, тем лучше для моего бизнеса, — отвечаю я с недоумением.

— А теперь представь следующее: если бы ты занимался производством туалетов и их ремонтом, когда они начинают течь, ты бы стал делать туалеты, которые никогда не текут?

— Гм… ну нет, — отвечаю я, запинаясь. — Мне было бы выгодно, чтобы через некоторое время туалеты начинали течь, чтобы я смог их чинить.

— Все правильно, — говорит Мыскин, улыбаясь и откидываясь на спинку стула. — То же самое с безопасностью. В наших интересах, чтобы в стране была постоянная напряженность в области безопасности. Мы ведь существуем, чтобы постоянно следить за положением дел в этой сфере. Если бы не было никакой напряженности, то не было бы и необходимости в существовании Департамента безопасности. Если бы не было протекающих туалетов, то тебе, Дженсен, не нужно было бы их чинить. И тогда что бы стало с твоим бизнесом?

— Я бы оказался без работы?

— Именно! — говорит Мыскин и берет еще виноградинку.

— Но я не понимаю. Я думал, мы все часть одной команды; Единство и Успех и все такое. И какая же роль Федора во всем этом?

— Каждый занимается своим делом, Дженсен.

Я непонимающе смотрю на Мыскина.

— Федор присматривал за тобой, Дженсен. Именно этим он занимался. Ты был одним из его подопечных. Однако он зашел чуть дальше, чем нужно, поэтому нам понадобилось, чтобы ты начал присматривать за ним. Что ты и делал. У него было аж двадцать подопечных. И он не выдержал такой нагрузки. Это часто случается. Сейчас как раз идет внутреннее расследование по этому вопросу. Мы пытаемся понять, не слишком ли мы много требуем от наших агентов. Думаю, в результате нам придется изменить нашу методику.

— Федор тоже был шпионом? Он шпионил за мной?

Мыскин снова вздыхает, видя, что я все еще не понимаю.

— Ты любишь футбол, Дженсен? — спрашивает он.

— Мне больше нравится смотреть гонки на грузовиках-монстрах, — говорю я ему. — Но футбол тоже ничего.

— Одна футбольная команда играет против другой футбольной команды, и каждому игроку команды важно выиграть. Они сплачиваются как команда для того, чтобы выиграть. Но на место каждого из одиннадцати игроков основного состава претендуют игроки из запасного состава. Они постоянно тренируются, качают мускулы, учатся, как бегать быстрее, как лучше играть. Они тоже хотят, чтобы их команда победила, но еще они хотят занять место игрока основного состава. Они соперничают друг с другом за это место. Они дерутся за первенство, и в то же время они все в одной команде. Так?

— Ну, вроде так, — говорю я.

— И именно тренер команды должен поощрять это соперничество. Только тренеру команды известна общая стратегия. Все остальные могут о ней только догадываться. И именно тренер выставляет, так сказать, одного игрока своей команды против другого в психологической схватке. Они все пешки в игре, которую ведет тренер. Они и не подозревают, что в результате они становятся сильнее и одновременно подвергаются испытанию на прочность. Однако, Дженсен, иногда игрок ломает ногу и выбывает из игры — его карьера заканчивается. Это происходит постоянно. Иногда — это плата за право играть в высшей лиге.

— A Рег? — говорю я, а мой мозг отчаянно пытается разобраться во всей этой информации.