Мертвые не молчат

Как только я на самом деле уселся рядом с этой девушкой, вся ситуация резко изменилась. Быть шпионом и подглядывать за людьми, когда они этого не знают, уже действует на нервы, но когда ты находишься от них буквально в нескольких сантиметрах, то с тобой что-то происходит. Твоя «шпионская» часть вроде как исчезает, и ты становишься обычным человеком. Раньше я думал, что мне будет гораздо сложнее, когда придется столкнуться лицом к лицу со своей жертвой… или, лучше скажем, со своим объектом защиты. Но потом я вспомнил, что эта банда закладывает в машины бомбы, и что еще вчера мне хотелось их всех перестрелять, и что Рег наверняка злобный сумасшедший, и что они пьют кровь, как говорил Мыскин.

Однако когда я смотрю на девушку, которая опять погрузилась в чтение книги, как бы уйдя в свой собственный мир, то не могу поверить, что она пьет кровь или делает бомбы. Она выглядит слишком уж красивой, чтобы заниматься подобными гадостями. Если ты красивая, зачем тебе подкладывать бомбы в машины, так ведь? Тебя все любят, когда ты красивая.

Тепло помещения и боль в голове даже вызывают у меня головокружение. В ушах шумит, а глаза постоянно моргают, будто вот-вот совсем закроются. Я чувствую сонливость и слабость. В общем, чувствую себя совсем хреново.

Я слышу какой-то отдаленный шум, смотрю на меню, ни о чем не думая, просто легонько покачиваясь, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Но на самом деле мне очень хочется подремать, потому что я уверен, что после недолгого сна мне станет гораздо лучше.

А шум в голове не утихает, потом мне на плечо ложится чья-то рука, заставляющая меня вздрогнуть. Девушка смотрит прямо на меня, шум в голове становится отчетливее. Оказывается, это что-то говорит хозяин кафе. И это его рука у меня на плече.

— Что ты хочешь поесть, друг? — спрашивает он.

— О, я не хочу. То есть я не знаю, извините. Я просто задремал. Я… У меня… у меня был длинный день, — сбивчиво бормочу я.

Нет смысла заказывать здесь обед 15+, потому что: а) у них нет никаких обедов 15+; б) если я закажу это, то моя маскировка сразу полетит ко всем чертям, потому что все поймут, что я не из местных. Напряженный момент, потому что мне нужно что-то заказать, чтобы не выглядеть подозрительно, но все, что бы я ни заказал, окажется противной, вязкой, дурно пахнущей массой, которую мне придется съесть. И, кроме того, я уже съел сегодня три «выжимки». Плюс из-за этого подлого удара по голове, полученного от старика-бродяги, мой череп гудит, как старый пустой котел, по которому колотят тяжеленным молотом, и что еще хуже — меня мутит и даже подташнивает.

— Гм… — продолжаю бормотать я, а хозяин все стоит около меня с карандашом в руке, готовый принять заказ.

— Здесь отлично готовят болли-нейз, — говорит девушка.

— Правда? — спрашиваю я.

— Это самое лучшее итальянское кафе в округе, — отвечает она, улыбаясь хозяину. Он улыбается ей в ответ так, что его глазки почти тонут в его жирных щеках.

Я смотрю на него.

— Правда? — опять спрашиваю я.

— Си, синьор. Я родом из Неаполь, — объясняет он, коверкая английский и кланяясь мне, будто какой-то актер, которому аплодирует публика.

— Отлично, — говорю я. — Тогда мне болли-нейз. Ням-ням, да?

Я вворачиваю это самое «ням-ням», чтобы как-то разрядить обстановку. И точно — девушка стала хихикать, а хозяин снова улыбнулся, глядя на нас как-то странно, будто он уверен, что между нами что-то есть. Что мы вроде как влюбленные и все такое.

Девушка откладывает свою книгу.

— Раньше я вас здесь не видела, — говорит она.

— Думаю, точно не видели. А вот я вас видел.

И тут я в уме луплю себя по голове. Что я такое говорю? Откуда я ее мог видеть, если я не шпион?

— Я хотел сказать, — начинаю я объяснять, потому что ее брови удивленно поднимаются и ясно, что она хочет знать, где и когда я видел ее раньше, — что видел вас в этом кафе. Когда проходил мимо. Только что. А потом мне захотелось есть. Поэтому я тоже сюда зашел. И вот вы тут. Не подумайте, я за вами не слежу.

У меня даже во рту пересыхает, в глотке появляется тугой комок, и я вдруг начинаю потеть, как тогда, когда я карабкался по водосточной трубе, чтобы шпионить за Регом. На хрена я сказал, что не слежу за ней?! Зачем мне самому говорить о том, что кто-то за кем-то может следить? Я чувствую, как под моими новыми лохматыми волосами голова становится горячей и тоже потеет.

Красивая девушка берет свой бокал с красным вином и делает маленький глоток.

— А вы не местный, так ведь? — говорит она.

— Гм… Нет, — отвечаю я, изо всех сил стараясь что-нибудь придумать. Но все, что приходит мне в голову, — это то, что я из Департамента безопасности, а раньше учился в Центре обучения номер шестнадцать, а еще раньше ходил в Детское отделение «Дункан-Смит» и в Школу-лабораторию пятьдесят три. И что я должен вроде как следить за Регом и его бандой, чтобы узнать, где они все живут и тому подобное. И что вообще-то не должен болтать со своими объектами, как, например, сейчас с ней. Что я вроде как глубоко законспирированный агент.

Ну и козел!

Серьезно.