Мертвые не умеют смеяться

«Сопляки совсем, – подумал старший лейтенант, поправляя на плече ремень автомата. – Как в школе на прививку… Здоровенные бугаи вымахали, курят девять из десяти, водку жрут, трахаются чуть не с двенадцати лет когда повезет, а уколов боятся…»

– Почему не выполняете приказ?

Парни переглянулись, по-прежнему не проявляя энтузиазма.

– Да кололи же месяц назад, товарищ старший лейтенант, – жалостливо сморщив мясистый нос, проканючил ефрейтор Усов. – Под лопатку… Рука потом неделю не подымалась. Опять что ли?..

Строй загудел.

– Разговорчики! – одернул ефрейтора Торопцев, душой разделяя мнение солдат – второй раз колоться никому не захочется. – В колонну по одному – становись!

Солдаты быстро построились, причем, первым в колонне оказался рядовой Хворостов – совсем зеленый пацан из осеннего призыва. Старлей вообще не понимал, почему этот, без малого двадцатилетний парень, кажется, даже учившийся на гражданке в институте, угодил не в учебку, откуда выпустился бы через полгода младшим сержантом, а сразу в строевую часть. Из-за всеобщего бардака, царящего в стране, наверное…

– Ефрейтор Усов!

– Я! – принял строевую стойку названный.

– Идете первым. Занять место перед рядовым Хворостовым.

«Нехрен тут панику разводить…»

Усов понуро вышел из строя и, отпихнув локтем рядового, встал на его место.

– Что, особое приглашение нужно? Пошел вперед!..

Полог качнулся, пропуская солдата. Отсутствовал он недолго и уже секунд через сорок вылетел обратно, сияя, как майская роза и на ходу опуская закатанный рукав бушлата.

– В руку! – возбужденно сообщил он товарищам, не обращая внимания на командира, но тот решил не придираться. – Вот такой дурой! Как из пистолета! Щелк – и готово! Совсем не больно!..

Очередь оживилась, и подгонять бойцов больше не пришлось…

– К машинам! – скомандовал старший лейтенант, когда утоптанная площадка перед входом в палатку опустела. – Сидорук – за главного.

– Так точно, – кинул ладонь в перчатке к заиндевелому краю каски «замок» первого взвода старшина Сидорук.

Дождавшись, когда нестройная колонна скроется из виду, старший лейтенант откинул полог и шагнул в душноватое тепло палатки.

– Офицерам не нужно, – оторвался от каких-то бумаг, разложенных на столе очкарик в белом халате. – Только солдаты.

– Нет уж, – задевая все вокруг в тесном помещении то стволом автомата, то неуклюжим от толстого бушлата плечом, Торопцев прошел к столу и плюхнулся на жалобно скрипнувший под ним складной стул. – Моих бойцов укололи – колите и меня.

– Я вам русским языком повторяю: офицерам не нужно! – повысил голос медик, возмущенно сверкая очками. – Или вам приказ показать?

– Покажите.

– Охотно…

Перед офицером лег чуть смятый листок бумаги, покрытый текстом едва наполовину. Пробежать его «по диагонали» было делом одной минуты.

– Вот тут написано… – Торопцев прижал ногтем строчку. – «Обеспечить вакцинацию личного состава антидотом…» Что это такое?

– Антидот – противоядие, – язвительно скривил в улыбке тонкие губы медик. – Вполне возможно, что будут применены спецсредства… В том числе слезоточивый газ, например… Или нервно-паралитический. Вы же не хотите, чтобы ваш взвод…

– Рота.

– Чтобы ваша рота валялась без чувств во время выполнения боевой задачи?

Старший лейтенант недоверчиво сощурил глаза.

– И что, на солдат газ подействует, а на офицеров – нет? За дурака-то меня не держите…

– Между прочим, – подобрался очкарик. – Я – майор медицинской службы если вы не заметили, старший лейтенант.

– Виноват… – немного смутился Торопцев, принявший медика за какого-нибудь сержантишку, а то и гражданского. – Под халатом не видно, извините…

Майор только махнул рукой, снова придвигая к себе бумаги.

– И все-таки, товарищ майор.

– Экий вы настырный, лейтенант! – раздраженно бросил листок медик.

Он бесцельно переложил бумагу на другой край стола, выдвинул и снова задвинул ящик стола, и, видимо, решился.

– Хорошо, хорошо… Это не антидот, старший лейтенант.

– А что тогда?

Майор внимательно глянул на него сквозь стеклышки без оправы и вдруг улыбнулся:

– Вы кино «Безумцы» смотрели?.. Ах, да… Вам же лет тридцать, откуда…

– Двадцать восемь.

– Тем более. Так вот, лейтенант, эти уколы – ну что ли своеобразное лекарство против страха. В критической ситуации препарат подавит стрессовую реакцию, взбодрит, купирует испуг и растерянность…

– Как допинг что ли на Олимпиаде?? – поморщился Торопцев, вспомнив недавние спортивные скандалы после которых Россия лишилась чуть не половины медалей.

– Ну если угодно, – пожал плечами медик. Но к счастью в боевой обстановке допинг-контроля нет.

– Хорошо, – серьезно кивнул Торопцев. – А мне, почему нельзя? Я ведь тоже человек – мне тоже страшно бывает.

– Понимаете… – начал врач, но сам себя перебил. – А почему бы и нет? Вы действительно хотите?

– Хочу.

– Тогда готовьте руку. Левую.

Минуту спустя, к шраму возле сгиба локтя прижался сверкающий никелем аппарат, действительно отдаленно напоминающий громоздкий пистолет, что-то громко щелкнуло…