Мертвые не умирают

Придется, судя по всему, чапать домой через лес пешком и идти за бензином на поклон к зятю. А это им еще один козырь, чтобы иметь повод присматривать за ним, как за дитем малым. Совсем, подумают, выжил дед из ума, даже заправиться забывает.

Старик снова вздохнул и, закрыв машину, вошел в лес. Конечно, было немного страшновато идти совершенно одному по лесу, имея при себе такую кучу денег. Но ведь на нем не написано, что он владеет такой суммой, да и нет здесь никого. Времена разбойников давно миновали.

Так он шел, уговаривая сам себя не бояться, и вскоре совсем успокоился, залюбовавшись весенним лесным пейзажем.

Эх, был бы Паршин художником! С каким наслаждением написал бы он этот пробуждающийся от зимней спячки лес, это предчувствие зеленого буйства листвы.

В последние годы старик, сам не замечая того, стал сдавать. И хоть зрение у него оставалось почти таким же хорошим, как в юности, слух начал подводить. Поэтому и не слышал он осторожные, но тяжелые шаги грузного мужчины, крадущегося по пятам.

И, когда Паршин вдруг почувствовал сзади руки, сдавливающие его горло, было уже слишком поздно. Старик хотел закричать и не смог. Его высохшее тело последний раз свела жестокая судорога, и оно обмякло в руках убийцы.

А тот опустил его на землю, обшарил карманы и, отыскав во внутреннем кармане пиджака конверт с деньгами, небрежно пересчитал их и положил к себе в куртку. Затем поднял труп старика, дотащил его до глубокого оврага, находящегося недалеко от места убийства, и бросил туда, швырнув ему ногой вдогонку сухой кустарник, валявшийся рядом.

И пошел не оглядываясь по направлению к дороге.

* * *

Ровно в пять часов вечера Лариса опять появилась на пороге кабинета Карташова.

На этот раз капитан встретил ее молча, лишь на минуту подняв на нее безразличные усталые глаза.

День у Олега выдался совершенно пролетный в смысле работы, зато ему удалось, совсем как в старые добрые времена, выиграть целых восемь партий в козла у двух лейтенантов и проиграть им же всего лишь семь. Поэтому в целом он был доволен сегодняшним днем.

Только вот почему-то немного было не по себе.

И вот как раз в таком состоянии и застала его Лариса. Она, быстро пройдя через его кабинет, бросила фото Паршина на стол и, присев на стул напротив него, по-хозяйски закурила. Ее красивое умное лицо было настолько измученным, что Карташову даже стало ее жалко.

– Не расстраивайся, Ларочка, – с сочувствием произнес он, протягивая через стол ей руку. – Ну подумай, на что ты тратишь свою молодую, богатую, щедрую на всевозможные подарки жизнь. Ну зачем тебе эти преступники, убийства и тому подобные веселенькие штучки?

– Так должен же хоть кто-то выполнять твою работу, Карташов! – заявила Лариса. – И не обольщайся моим не очень привлекательным видом. Я вовсе не расстроена. Просто я устала. Но я знаю, кто убил Каменскую и Паршина!

– Да ну?! – усмехнулся Карташов, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре. – Кто на этот раз? Бандиты у нас уже были. Может, домработница?

– Нет, все гораздо хуже, – сказала Лариса. – Если тебе хоть немного интересно, я могу рассказать тебе историю про черную статуэтку, из-за которой были убиты два человека. Но ты должен пообещать помочь мне поймать убийц. Если поверишь, конечно.

– Ну, ты точно, подруга, устала, если ставишь такие условия, – возмутился капитан. – Когда это я отказывался тебе помогать, даже если у меня не было к этому оснований,

– Хорошо, – пожала плечами Лариса. – Тогда слушай. Эта черная статуэтка, о которой пойдет речь, – вещь, безусловно, очень дорогая и редкая, явилась предметом преступного сговора двух хорошо знакомых нам людей – приживалки Каменской, некой Орнагын, и Сергея Хряпунова.

Карташов недоверчиво усмехнулся, а Лариса, не обратив на это внимания, продолжала:

– Кроме того, эта парочка состояла, по всей видимости, еще и в интимных отношениях.

– Что? – не выдержал Карташов и расхохотался.

– Не знаю, кому из них пришла в голову эта гениальная идея, – с нажимом в голосе и гневно глядя на капитана, продолжила Лариса. – Только однажды Хряп появляется в доме коллекционера Паршина, желающего продать статуэтку, и говорит, что у него есть покупатель. Тогда же, вероятно, он договаривается и о приблизительной цене, и о встрече в доме Каменской для совершения сделки, назначенной на четвертое апреля. Паршин едет на встречу и бесследно пропадает. А через два дня в игру вступает Орнагын. На дне рождения Каменской разворачивается следующий акт этой трагедии. Орнагын, видимо, посылает телеграмму Каменской. Затем под каким-то предлогом заманивает ее в спальню, перерезает ей горло ножом и берет со стола статуэтку. Все, дело сделано. Теперь спокойно можно ждать, пока труп найдут. На нее, самую близкую подругу, вряд ли кто-нибудь может подумать. Тем более мотивы у нее совсем отсутствуют.

– Вообще-то звучит убедительно, – сказал задумчиво Карташов, – но совершенно бездоказательно. И потом, с чего ты взяла, что это Орнагын? Допустим, с Хряпом все понятно. На него указала дочь Паршина. Но почему ты решила, что его сообщницей была именно горбунья?