Мёртвые цветы

Я прошёл к фортепиано и сел на круглый крутящийся стул. Он чуть скрипнул и кошка открыла глаза. Настороженно и недовольно она следила за мной, но убегать не спешила. Я осторожно открыл нижнюю крышку и озадаченно посмотрел на длинный ряд чёрных и белых клавиш. Наверно, было бы замечательно уметь играть на музыкальном инструменте. Но я точно знал, что не возьмусь за это, потому что моя игра никогда не будет совершенной и правильной. Думаю, что неизбежные ошибки и предсказуемые отступления от прописанных нот в итоге взбесили бы меня и оставили бы только разочарование и удар по самооценке. Нет уж, пусть музыкой занимаются музыкальные роботы, делающие это лучше всех на свете.

– Играете? – раздался строгий голос хозяйки, и я резко оторвал взгляд от клавиш.

– Нет, просто стало интересно посмотреть, – я быстро закрыл крышку и встал, испытывая неудобство.

Пожилая женщина успела сменить халат на мягкий домашний светло-голубой спортивный костюм. Её короткие, выкрашенные в розовый цвет волосы ещё были мокрыми.

– Давайте я сразу покажу вам вашу комнату.

– Я забыл представиться, – я шагнул ей навстречу. – Меня зовут Вадим.

– Римма Петровна, – она протянула мне ладонь и я слегка пожал её.

Хозяйка подошла к дальней левой двери, которая была ближе к французскому окну. Она решительно открыла её и посмотрела на меня.

– Комната готова к размещению. Всегда готова на случай приезда кого-нибудь из… друзей или бывших… коллег.

Она вошла в спальню, я последовал за ней. Комната оказалась небольшой и на мой вкус не совсем уютной. Небольшая одноместная кровать у левой стены, платяной шкаф в дальнем левом углу, столик у ближайшего окна и деревянный стул – вот и вся обстановка. На обоих окнах висели прозрачные белые занавески, достающие до самого пола.

– Кровать я застелю. Дам вам настольную лампу, если хотите, – она оглянулась на меня. – Вас устраивает, Вадим?

Ну, конечно же, меня не устраивали такие спартанские условия с древней мебелью и жутким деревенским дизайном, но я и виду не подал, а лишь улыбнулся и кивнул.

– Телевизора у меня нет, – она сжала губы. – Но он мне и не нужен. Я много читаю и работаю. Мне некогда тратить жизнь на эту ерунду для идиотов.

Весьма категоричная мне попалась хозяйка, в другое время я бы развернул бурный спор, доказывая ей отсталость подобного отношения к жизни, но сейчас пришлось сдержаться и снова лишь слегка улыбнуться.

– У меня есть много книг. Они стоят в моей комнате и вы можете посмотреть и выбрать что-нибудь для чтения. Если, конечно, вы хотите читать в отпуске.

– Пожалуй, я воздержусь, – я старался казаться вежливым. Не рассказывать же ей, что чтение это глупое занятие, анахронизм для стариков. – На работе вынужден пропускать через себя огромные массивы информации, сейчас хотелось бы дать максимальный отдых именно мозгу.

– Понимаю, – сухо ответила она, явно не одобряя мой выбор.

– Вам надо высушить голову, а то вы простудитесь, – заметил я, проявляя фальшивую заботу, чтобы хоть немного расположить её к себе.

Она удивилась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала и быстро вышла из комнаты.

Я поставил сумку на стул и сел на кровать. Она оказалась с жёстким ортопедическим матрасом, как я любил. Тогда я подошёл к окну напротив входа, отодвинул штору и ровно две минуты разглядывал заросший сорняками огород. Боковое окно тоже не подарило мне интересного вида – тот же запущенный огород, в котором сорняки явно одержали верх над культурными растениями. Метрах в пяти-шести от дома огород плавно перетекал в лес, так что невозможно было сказать, где на самом деле заканчивается участок.

– Осуждаете мой огород? – спросила хозяйка, и я вздрогнул от неожиданности.

– Ну, это ваше дело, как вести хозяйство, – я посмотрел на цветное постельное бельё в её руках. Я бы предпочёл, чтобы оно было одноцветное, но в гостях не приходится выбирать.

– Я не умею с ними обращаться, со всеми этими растениями, – она положила ворох на мою сумку и стянула с кровати лёгкое покрывало, которое сложила и набросила на изголовье. – Я городской житель. Садоводство не мой конёк.

– Тогда зачем вы сюда приехали? – поинтересовался я.

– Потому что я захотела свободы, – ответила она просто, всучила мне одеяло и принялась заправлять простынь.

Я смотрел на её спину и волосы и не знал, то ли мне удивиться, а то ли посчитать это шуткой.

– И вы её получили?

– О да, – она взяла у меня одеяло и принялась ловко запихивать его в пододеяльник. – Только тут я поняла, что всю жизнь прожила как в плену.

Я спохватился, что воспринял её слова всерьёз и даже принялся было о них задумываться. А чего я, собственно, ожидал от отсталых деревенщин? И хотя она, если верить её словам, из города, там уровень развития сознания недалеко ушёл от деревенского.

– Обескуражены? – она засунула подушку в наволочку и взбила её, смотря мне в глаза с интересом. Она как будто бы изучала меня.

– Видимо, надо знать обстоятельства вашей жизни, чтобы понимать, – я осторожно подбирал слова. – Я считаю, что свобода есть всегда и везде. Просто не все имеют смелость и интеллект, чтобы ею воспользоваться.