Мертвые в прятки не играют

– Удивлены? – спросил Координатор. – Теперь здесь – административный этаж. Личные комнаты учеников и их персональных педагогов находятся в пристройке. А преподаватели живут здесь, на полном пансионе. У нас ведь педагоги из Москвы и Питера, а также из европейских столиц. Сейчас каникулы, все разъехались, а вы временно займете чужие места. Поверьте, условия здесь гораздо лучше, чем в гостиницах, особенно местных. С утра начнет работать столовая. Но сначала мы с вами немного побеседуем.

Их провели в один из классов, который теперь превратился в небольшую, но очень уютную столовую. Озираясь, женщины расселись вокруг одного из столов. Веронике все казалось, что вот-вот распахнется дверь и войдет кто-то другой, могущественный и ужасный, по чьему приказу их и привезли сюда. Но по-прежнему с ними был только Координатор.

– Итак, дамы, – сказал он. – Прошу прощения, что принимаю вас в столовой – отопление было выключено, и в других помещениях холодновато. Но к делу. Есть ли у кого-то догадки, почему вы оказались здесь?

И конечно, сразу же вперед вылезла Юлия.

– Думаю, нас собрали здесь из-за Стаси Борской, – произнесла она с неуместной надменностью. – Это единственная история, в которой мы оказались замешаны все вчетвером. Естественно, на Стаську вам наплевать. Вот только в вашей навороченной школе случилось нечто, что до ужаса напомнило вам ту старую историю. Предположительно снова пропал ребенок. Я ошибаюсь?

– Браво, Юлия Львовна! – воскликнул Координатор. – Да и когда вы ошибались? Лучшая ученица этой школы, золотая медалистка.

– Теперь это уже совсем другая школа, – равнодушно обронила Юлия.

– Да, именно так – теперь это совсем другая школа, – прочувствованным баском произнес Координатор. – Дети здесь в основном из двух столиц, местных почти нет. Родители их – государственные чиновники самого высокого уровня. Детям беснующихся на сцене сюда вход закрыт. Таково было требование создателей школы: по максиму оградить детей от современного разврата, возродить дух прежних лицеев и пансионов. Учителя – не ниже кандидатов наук. Обслуживающий персонал, конечно, набираем из местных, но они проходят строжайший инструктаж, и вообще им не рекомендуется общаться с учениками, особенно забивать им головы разной чушью. Да и дети тут совсем другие. Другие цели, другие амбиции. С ранних лет осознание своей роли в обществе, строжайшая конкуренция с себе подобными. Только вот что удивительно: стоит им остаться на ночь одним в своих личных апартаментах, как из всех щелей снова лезет эта бессмыслица. Начинаются страхи, неврозы, бессонница. Но даже это не самое дурное. Хуже, что с самого начала функционирования новой школы возник этот дикий обряд посвящения.

Координатор сокрушенно покачал головой. Женщины сидели затаив дыхание.

– Естественно, при поступлении в нашу школу для ребенка чрезвычайно важно занять достойное место в иерархии. Так всегда было и будет. Но не таким же зверским способом, честное слово! Мы с этим боремся, конечно. После ужина вход в учебный корпус перекрывается, охрана сидит внизу. Этаж запирается на кодовый замок. Но ведь находят, чертенята, лазейки, выплачивают охранникам из карманных денег такие гонорары, что те сами распахивают перед ними все двери. Выпускники посвящают пяти-восьмиклассников, те, в свою очередь, отрываются на самых маленьких...

– Простите, а в чем состоит обряд? – вежливо спросила Вероника.

– А состоит обряд в следующем. Новый ученик в сопровождении нескольких старожилов должен вечером прийти в главный корпус на второй учебный этаж и сыграть с ними в прятки. Причем, по правилам, водить он не может, а должен непременно прятаться. Представьте, новый ученик в малознакомом помещении, наслушавшись жутких историй... И еще хорошо, если его просто найдут. Чаще всего это лишь первый этап испытания. Бедняга забивается в какую-нибудь щель, а другие начинают изобретать, как сделать для него эту ночь незабываемой. Воют, стучат, изображают призраков, а то еще попросят девочку постарше закутаться в простыню, подойти на цыпочках к спрятавшемуся и тихонько постучать по его плечу. До обмороков, до нервных срывов доходило. Но в последний раз вышло во много раз хуже...

– Неужели ребенок погиб?! – воскликнула Сашка, на которую было больно смотреть – так подействовали на нее эти рассказы.