Мертвые воды Московского моря

– Ну что, берешься? – спросил после мощного, эффектного финального аккорда Алексей.

– Кис, все красиво, стройно и логично – просто блеск! Но доказательства-то где? Улики, вещдоки, то-се? А еще лучше – чистосердечное признание.

Алексей подумал.

– Хорошо, – ответил он через некоторое время, – будет тебе и чистосердечное признание, и вещественные доказательства. Давай сделаем так…

Алексей принялся излагать свою мысль, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение Серегиного лица.

Серега был хорош собой, высок и строен, рус и сероглаз – женщины от него тащились, особливо от его смешливого и ласкового взгляда, которым Серега их прям-таки обволакивал, обещая вечное блаженство в раю своих объятий. Редко кому из «малышек» (как называл Серега всех дам своего сердца, не рискуя перепутать их имена) доводилось видеть трансформацию, которую не раз наблюдал Кис в критических случаях, требовавших от Сереги большой концентрации умственных и физических сил. Тогда серые лучистые глаза его темнели, приобретая цвет нержавеющей стали со ртутным ядовитым оттенком, и если его разом посуровевшее лицо еще что-то могло обещать в такой ситуации, то отнюдь не райское блаженство.

– Ну, Кис, если все выгорит, как ты рассказываешь, я за эту цацку, твое дельце, буду считать себя в долгу!

– Ты и так у меня в долгу, – пожал плечами Кис. – Эк удивил…

Наконец прорезалась Александра. Ей только что сообщили, что Жюли Лафарж, в замужестве Каратчаев, вот-вот получит необходимый документ, максимум через полчаса. Основные проверки закончены, осталось только бумажку написать да печати поставить.

Ну что ж, и эта информация прекрасно ложилась в «эврику» Алексея: бумаги Юли были фальсифицированы на каком-то раннем этапе, на уровне получения удостоверения личности, скорей всего. А паспорт, выданный на его основании, уже был настоящим. И подделка была добротной: по словам Александры, консульство связывалось с мэрией по месту проживания, в данном случае с мэрией Дижона, в которой подтвердили наличие данной персоны по данному адресу. Отличная работа, браво, ничего иного и не скажешь.

Алексей посмотрел на часы: три часа пополудни, во Франции на два меньше. Рано еще ожидать звонка Реми. Однако вполне подходящее время, чтобы побеспокоить милашку-таможенницу. Кис уже припас для нее бутылку отличного полусладкого шампанского отечественного производства (настоящее шампанское, французское, девушка находила слишком кислым, а Алексей, естественно, считался с ее вкусами) и роскошную коробку конфет – все это было знаком добросердечных отношений, сверх деловых ста долларов, которые он обычно платил ей за информацию. На сей раз он поручил девушке справиться, на какой рейс Жюли Лафарж закажет билет. Кис полагал, что Жюли закажет его немедленно по выходе из консульства: она старалась как можно скорей покинуть Россию. Посему милашка-таможенница получила строгий наказ: сию минуту запустить вопрос к девочкам из Эр Франс, – отчего-то Алексей был уверен, что Жюли не полетит Аэрофлотом.

Он высвистал Ваньку. Пацан якобы сидел в библиотеке – типа диссертацию готовил. Кис сильно сомневался в подобном рвении: Ванька обладал недюжинной памятью и отлично подвешенным языком. Стоило ему прочесть пару книженций по диагонали, как он уже был готов натрепать (написать) целый трактат на обозначенную тему, пополнив библиографический список именами авторов, цитируемых в этой самой паре книженций. Так что «библиотека», скорей всего, служила кодовым названием для любовных свиданий.

Короче, шалопай был оторван от важных дел, как бы они ни назывались, и отправлен на другое важное дело: на пост наблюдения за агентством Эр Франс на Мытной. Кис рассчитывал, что, выйдя из французского посольства, Жюли отправится именно туда менять билет.

У самого Алексея оставалось еще одно небольшое дельце – небольшое, но крайне важное! – до отъезда Жюли. И, прихватив листочек бумаги с накорябанным на нем адресом, он вышел из дома. Только бы его не подвела логика, – молил он в пути, – только бы «эврика» его не обманула!

Она не подвела, не обманула. Искомая персона находилась точно по искомому адресу, подсказанному логикой. Алексей вошел в квартиру – его туда пустили при предъявлении удостоверения – и произнес:

– Я все о вас знаю. Отпираться бессмысленно.

Он говорил еще минут пять, не больше. Сожалел, что Жюли уже улетела во Францию , обратив ее собственный маневр (ведь Жюли не поставила его в известность о задержке, и детектив должен был считать, что она уже благополучно улетела) в свою пользу; а также о том, что не имеет полномочий для немедленного ареста данной персоны. После чего, не внемля восклицаниям и вопросам, покинул квартиру.