МЕРТВЫЕ ВОДЫ МОСКОВСКОГО МОРЯ

В следующие три дня автоответчик не подавал никаких признаков жизни. И все же терпение детектива было вознаграждено: на четвертый день волнующий голос медленно, чуть нараспев, сообщил: «Я прилетаю послезавтра. Если захочешь меня встретить - рейс, как всегда. Остальное при встрече». В голосе слышалась нешуточная обида.

Наконец-то! Она приедет и, несомненно, позвонит Карачаеву. Из Москвы ее номер зафиксируется на определителе, и тогда Алексей ее разыщет!

Не зная, каким рейсом, откуда и в какое время прилетает женщина, Алексей решил навестить квартиру на следующий после ее приезда день, надеясь увидеть оставленное на автоответчике сообщение уже из Москвы.

Он привычно отпер дверь своими ключами - вернее, ключами, оставшимися у детектива в распоряжении с тех пор, как он сделал слепки с Кешиной связки. Почему-то дверь оказалась заперта только на один замок - Кис всегда аккуратно закрывал все четыре. Но эту мысль он додумать не успел, в глубине квартиры раздался шорох, звуки шагов и…

- Афаназий! Наконец-то!

И вслед за этой фразой на него вылетела девица в распахнутом солнечно-желтом банном халате - считай, что голая, - с тюрбаном такого же яркого полотенца на голове.

Увидев Киса, девица застыла на месте. Страх исказил ее красное после ванны лицо. Она даже забыла запахнуть халат, - выкинув руки вперед, словно защищаясь, она закричала:

- Кто вы такой?! Что вам нужно в моей квартире?! - Голос ее дал петуха и сорвался.

«В моей квартире»! Интересно.

Кис отступил на шаг назад, давая понять, что он нападать не собирается.

- Я не вооружен, не волнуйтесь… И не грабитель. Я - частный детектив. Извините меня за это вторжение, но я не подозревал, что в квартире кто-то находится… Вы, собственно, кто такая?

- А вы кто?!

- Частный детектив, я же вам сказал!

Тут девица наконец додумалась запахнуть халат, что было очень кстати, - детективу нелегко было отвести взгляд от ее прехорошеньких грудей и лобка, покрытого узкой полоской светлых волосков.

Она вдруг съежилась, натянула потуже полы халата на талии, завязала пояс.

- Почему?.. Что такое?.. Если вы действительно…

Кис протянул удостоверение.

- Пройдите в гостиную… Я сейчас…

Это была она, незнакомка из телефона! Теперь, когда она немного успокоилась, ее голос снова обрел странную медленность и мелодичность, которой не мешала легкая хрипотца.

Она исчезла в одной из комнат и вышла оттуда минут через пятнадцать. Светлые мокрые волосы лежали короткой волнистой гривой, на лице никакого макияжа, на теле все тот же халат, - что она могла делать в комнате пятнадцать долгих минут, если все изменения сводились к снятию тюрбана-полотенца с головы?! Нет, не постичь Алексею женщин, не постичь…

Вернувшись в гостиную, она села в кресло напротив Алексея, который уже успел расположиться в одном из них и только чуть привстал при ее появлении.

Закинув ногу на ногу и проведя рукой по мокрым волосам, она спросила:

- Вы - частный детектив. Почему вы здесь? И где Афаназий?

- Скажите сначала, кто вы. И кем приходитесь Афанасию Павловичу. И на каких основаниях вы находитесь в его квартире.

- Я его жена! Теперь отвечайте моим вопросам!

Жена? Ничего себе! Откуда еще жена взялась? Карачаев не был женат!

«Отвечайте моим вопросам». Странная замедленность речи. Она прилетела из-за границы, сомнений нет.

- Покажите ваш паспорт, - велел Кис.

- Сначала скажите, что здесь такое? Где Афаназий? И откуда у вас ключи?!

- Не торгуйтесь со мной. Паспорт. И билет.

Она постояла несколько мгновений, буравя детектива светлыми прозрачными глазами едва ли не с ненавистью, но потом все же вышла из гостиной и вернулась туда уже с билетом и паспортом. Темно-красным французским паспортом.

Ну конечно! Теперь Алексей сообразил, что ему напоминало это «з» в имени «Афанасий»: точно так же французы произносили имя «Анастасия» - Анастазья. Все дело в их фонетике, объяснила ему Александра. Буква «с», помещенная меж двух гласных, произносится как «з»…

«Мадам Жюли Лафарж, в супружестве Каратчаев» - гласил паспорт. Город проживания - Дижон.

Билет свидетельствовал о том, что мадам Жюли Лафарж вылетела из аэропорта Пари/Шарль де Голль вчера. И прибыла в Москву, соответственно, вчера же.

- Стало быть, вас зовут Жюли…

- Да… По-русски Юлья.

- То есть Юлия?

- Я это и сказала… Что-то не так?

- Все так, Жюли… - Кис собрался с духом. - Я вынужден сообщить вам плохую новость: Афанасий Карачаев умер.

Она подалась всем телом вперед, будто намеревалась вскочить, но не вскочила, а откинулась на спинку с глухим стоном:

- Не-е-ет!

Кис рассказывал, пытаясь мягкостью тона хоть немного компенсировать удар, и видел, как менялось выражение ее лица. Она закусила губу, сдерживаясь, затем глаза ее наполнились слезами, но они словно заледенели на глазных яблоках - ни одной не скатилось по щекам.

Она сгорбилась в кресле, зажав ладони между колен, и в ее высоко поднятых плечах чувствовалось такое отчаяние, что у Алексея перехватило горло.

Он закончил. Она подняла к нему лицо:

- Где его похоронили?

Кис не знал, но обещал узнать.

- Уйдите теперь. Мне надо быть одной.