Мертвые возвращаются?..

— Звучит заманчиво — ответила я, — и вообще здорово, что ты об этом подумал. Но давай примем решение, когда я вернусь домой, ладно? А пока не будем загадывать. Кто знает, насколько волынка затянется.

И вновь пауза, я даже поморщилась от неудовольствия. Не люблю травмировать Сэма — это все равно что пнуть собаку, слишком преданную, чтобы укусить в ответ.

— Прошло уже больше двух недель. Вот я и подумал, ведь Мэки обещал максимум месяц.

Фрэнк всегда говорит то, что от него хотят услышать в тот или иной момент. Тайные расследования могут длиться годами, и хотя здесь вроде бы не тот случай — продолжительные операции нацелены на раскрытие длительной преступной деятельности, а не единичных преступлений, — я была готова поклясться, что месячный срок он назвал наобум, лишь бы отделаться от Сэма. На секунду я сама в это почти поверила. Признаюсь честно, меня угнетала сама мысль о том, чтобы уехать отсюда. Куда? Назад в «бытовуху», к дублинским толпам и ненавистной форме? Нет уж, увольте.

— Теоретически да, — проговорила я, — но в таких делах невозможно точно сказать, сколько потребуется времени. Может, все займет даже меньше месяца. Как только кто-то из нас раздобудет нечто существенное, я тотчас вернусь домой. Но если я ухвачусь за нить и ее нужно будет размотать до конца, придется пробыть здесь еще неделю-другую.

В ответ Сэм лишь прорычат нечто бессильно-гневное.

— Если я хоть раз заикнусь о совместном расследовании, запри меня в шкафу, пока я не образумлюсь. Мне нужны точные сроки. У меня куча разного материала, которому я не могу дать ход — например, приказать сравнить ДНК парней и ребенка… Пока ты не закончила там, я права не имею никому сказать, что мы имеем дело с убийством. Одно дело — несколько недель…

Я уже его не слушала. Где-то на дороге или в листве деревьев раздался какой-то звук. Нет, не один из ставших привычными ночных звуков — не уханье совы, не шелест листьев, не писк и возня мелких животных; это было что-то еще.

— Погоди, — сказала я, мягко прерывая тираду Сэма.

Я отняла телефон от уха и, затаив дыхание, прислушалась. Звук доносился с тропинки, со стороны главной дороги, пока еще слабый, но с каждой секундой становившийся все громче: медленный, ритмичный хруст. Шаги по гравию.

— Мне пора, — сказала я в телефон полушепотом. — Перезвоню позже, если смогу.

Я выключила мобильник, положила в карман, подобрала ноги и замерла.

Звук раздавался все отчетливее; судя по тяжести шагов, приближался кто-то большой. Дорога вела к Уайтторн-Хаусу — кроме него, в той стороне больше ничего не было. Я тихонько натянула до глаз джемпер, пряча лицо. В темноте оно способно выдать тебя белым пятном.

Ночь искажает расстояния, все кажется ближе, чем на самом деле, и так всегда, пока кто-то не появится в поле зрения: сначала лишь промельк движения, пестрый силуэт, проплывающий под листвой. Взгляд выхватил светлые волосы, серебристые, словно у призрака. Хотелось отвернуться, но пришлось себя пересилить. Не то здесь место, чтобы ждать, пока нечто возникнет из темноты. Слишком много вокруг неизвестного, спешащего куда-то по своим личным делам тайными маршрутами, с чем лучше не встречаться вообще.

Тут призрачное существо ступило в полосу лунного света, и я увидела, что это всего лишь парень, высокий, сложенный как регбист, в модной кожаной куртке. Двигался он неуверенно, постоянно оглядывался по сторонам. Не дойдя всего нескольких метров, он задрал голову и посмотрел прямо на мое дерево, и прежде чем зажмуриться — блеск глаз способен выдать в темноте; в нас заложен инстинкт выхватывать взглядом глаза того, кто следит за нами, — я увидела его лицо. Мой ровесник, может, чуть моложе, симпатичный, но без изюминки, — такие лица плохо запинаются. Кстати, лицо его в данный момент было озадаченно-хмурым, а сам он в списке БЗ не значился. Прежде я никогда его не видела.

Парень прошел прямо подо мной, причем так близко, что я могла бы бросить листок ему на голову, и исчез в темноте. Я замерла. Если он шел к кому-то в гости, мне придется проторчать здесь еще долго. Впрочем, не похоже. Его неуверенность, то, как он растерянно озирался по сторонам, говорили о том, что незнакомец искал не дом. Тем не менее он что-то искал. Или кого-то.

На прошлой неделе Лекси встречалась с Н. трижды — или по крайней мере намеревалась встретиться. В ту роковую ночь, если остальные четверо говорят правду, она вышла на прогулку и встретила своего убийцу.

Адреналин во мне бурлил, не терпелось пойти за парнем или, на худой конец, перехватить его на обратном пути. Впрочем, не стоит. Я не боялась — в конце концов у меня при себе пушка, да и сам незнакомец, несмотря на габариты, не показался мне громилой, — но что толку. Шанс попасть в него был дан мне один-единственный, да и тот метафорический. Кроме того, о каком точном попадании можно говорить в кромешной тьме. Как я узнаю, связан ли он вообще с Лекси? А если и связан, то как? В общем, мне не оставалось ничего иного, кроме как обратиться в слух — ведь прежде чем с ним заговорить, неплохо бы для начала узнать, как его зовут.