Мертвые возвращаются?..

— Ничего. Просто пожелали друг другу спокойной ночи.

— Чудно. Прямо-таки сцена из «Уолтонов». Жаль, пропустил. Где у тебя был микрофон?

— В сумке. Батарейки спать мешают.

— Так спи на спине. Кстати, дверь у тебя не запирается.

— Я к ней стул приставила.

— А, ну тогда конечно. Со стулом не пропадешь. Господи, Кэсси!

Я представила, как он расхаживает по комнате, взъерошив ладонью волосы.

— Да что тут такого, Фрэнк? В прошлый раз я вообще не пользовалась микрофоном без особой надобности. Если выяснится, что я разговариваю во сне, какая от этого польза расследованию?

— Прошлый раз ты не жила под одной крышей с подозреваемыми. Эти четверо, может, и не на первом месте в списке, но исключать их нельзя. Микрофон должен быть на тебе всегда и везде, кроме душевой. Кстати, если бы в прошлый раз микрофон лежат в сумочке, мы бы ничего не услышали и ты уже отдыхала бы на кладбище.

— Да, да, да. Замечание принято.

— Усвоила? Все время на тебе. И без баловства.

— Поняла.

— Ну ладно, — сказал Фрэнк, успокаиваясь. — У меня для тебя кое-какие новости. — Он, похоже, усмехнулся — приберег напоследок что-то хорошее. — Я пробиваю всех твоих БЗ. Помнишь такую девушку, Викторию Хардинг, из нашей первой эпопеи с участием Лекси Мэдисон?

Я откусила полоску лейкопластыря.

— А должна?

— Такая высокая, стройная, длинные блондинистые волосы? Говорит, как из автомата строчит? Не мигает?

— Господи. — Я приклеила повязку. — Вики Липучка. Ее нам только не хватало для полного счастья.

Мы с ней вместе учились в Дублинском университете, чему конкретно — трудно сказать. Кукольные голубые глаза, куча всяких аксессуаров в тон и невероятная способность присасываться к любому, кто мог быть чем-то полезен, — главным образом, к богатеньким мальчикам и девочкам не самого строгого поведения. Уж не знаю почему, но меня она сочла достойной своего внимания. Не иначе как рассчитывала на бесплатные наркотики.

— Она самая. Когда ты разговаривала с ней в последний раз?

Я замкнула чемодан и убрала под кровать. Задумалась. Викки не из тех, кто оставляет о себе долгую память.

— Вроде бы за несколько дней до того, как меня вывели из игры. Видела потом пару раз в городе, но всегда вовремя увиливала от встречи.

— Интересно. — По голосу Фрэнка нетрудно было догадаться, что его губы растягиваются в хищной ухмылке. — Получается, что она разговаривала с тобой относительно недавно. Оказывается, в начале января 2002-го у вас с ней состоялась продолжительная и весьма милая беседа. Она потому запомнила, что была на зимней распродаже и прикупила какое-то модное дизайнерское пальтецо, которое тебе и демонстрировала. Цитирую: «с отпадными замшевыми вставками». Ну как, вспомнила?

— Нет. — Сердце забилось медленно и глухо, буквально ушло в пятки. — Это была не я.

— Я так и подумал. Разговор Виктория запомнила хорошо, чуть ли не дословно — память у девицы что стальной капкан. Побольше бы нам таких свидетелей. Хочешь послушать, о чем вы говорили?

Голова у Викки устроена так, что, поскольку никакой другой активности в ней не происходит, все разговоры, которые в нее попадают, откладываются и сохраняются вечно и, главное, в нетронутом виде.

— Давай, освежи мне память.

— Вы встретились случайно, на Графтон-стрит. По словам Викки, ты была «в полном ауте», не сразу ее узнала и даже не помнила, когда вы виделись в последний раз. Сослалась на похмелье, но она объяснила это последствиями некоего ужасного нервного срыва. — Рассказ явно доставлял Фрэнку удовольствие, говорил он быстро, напористо, в ритме хищника, преследующего добычу. Мне было не до веселья. Все это я уже знала, недоставало только деталей, а осознание собственной правоты радует отнюдь не всегда. — Потом, признав ее наконец, ты заметно оттаяла, предложила выпить кофе. Так что самообладания нашей девочке, кем бы она ни была, не занимать.

— Да. — Я вдруг поймала себя на том, что вся сжалась, словно бегун на старте. Казалось, комната Лекси смеется надо мной, скрывая свои секреты в тайниках и под половицами, готовит чужаку капканы и ловушки. — Этого у нее не отнимешь.

— Вы пошли в кафешку в центре города, она показала тебе свои новые шмотки, потом вы вспоминали былые деньки. Ты, что на тебя не похоже, держалась на удивление молчаливо. В какой-то момент Викки спросила, где ты сейчас обитаешь, не в Тринити ли. Ведь незадолго до того у тебя случился пресловутый нервный срыв и ты сказала, что Дублинский универ у тебя в печенках сидит и ты подумываешь перевестись куда-нибудь — может, в Тринити или даже за границу. Знакомая история?

— Да. — Я осторожно опустилась на кровать. — Знакомая.

Дело было в конце семестра. Фрэнк еще не сказал, продолжится ли операция после лета, и я на всякий случай готовила вариант с уходом. В чем на Викки можно положиться: она непременно и моментально разнесет любую сплетню по всему универу.