Мертвые звезды

В результате опоздали — на место происшествия уже прибыла не только группа быстрого реагирования, но и парни из Управления по контролю за незаконным оборотом электронных стимуляторов. Ладно хоть краснеть за своих не пришлось, — ребята справились собственными силами ещё до приезда подмоги.

— Как же, позволю я всяким отморозкам меня по затылку лупить, — усмехался Козерог. — Я его сразу расколол и специально подставился, чтобы с поличным гадёныша взять. Вооружённое нападение на сотрудника при исполнении, — совсем другая статья рисуется, а?

— Но если б он меня… — Юра закончил фразу характерным жестом, согнув указательный палец — словно нажимал на спуск.

— Вот ещё! Стал бы я заряженный шпалер из рук выпускать! Положил ему под нос с пустой обоймой — он, дурачок, и купился.

Оформление необходимых бумаг заняло достаточно времени, но дело того стоило — и раскрытие притона, и задержание пошли в общегородскую сводку на счету группы «Немезида». Если что — лишний козырь в вечном торге с начальством. Но к главной задаче приблизиться не удалось — номинальный хозяин квартиры, Герман Мокрецов, оказался моргуном в последней стадии, нуждавшимся в срочной госпитализации и длительном лечении. Поставщиком оружия для «космического тира» он никак не мог быть — чисто по физическим причинам.

Наконец все формальности утряслись. Увенчанный лаврами Козерог и несколько смущённый Юрик Митько отправились по домам. Задержанные, понятые и большинство людей в погонах покинули притон, оставив засаду — у «пастуха» непременно имелся сменщик, можно было рассчитывать на дополнительный улов.

Забросив Лося в общежитие, Стрельцов покатил на Малую Лубянку. Ехал на автопилоте — в прямом и в переносном смысле. Попытался было по дороге обмозговать роль Марианны Зарайской в нынешнем состоянии её братца, но мозг упрямо отказывался строить какие-либо дедукции: ты, дескать, хозяин, надо мной издеваешься, сна и отдыха не даёшь, — ну и существуй сам, без моей помощи.

Шагая пустыми гулкими коридорами управления, Стрельцов подумал, что в разъездах и бумажной волоките он провёл почти всё время своего дежурства — придётся, чтобы не ломать график, послезавтра отдежурить за Людмилу… Остаётся надеяться, что она поспала в комнате отдыха и сможет завтра работать… Вернее, уже сегодня.

Она не спала.

Сидела за компьютером, что-то читала с экрана. И первым делом спросила:

— Что с ребятами?

— Живы-здоровы… Даже отличились в борьбе с электронной наркоманией. Сообщения были?

Людмила молча протянула листок. Так, что тут… Связь с «Немезидой» восстановлена — частично, далеко не в полном объёме. Восстановлена через антенны «Академика Первушина». Спущенный на воду пятнадцать лет назад и находящийся сейчас в Южной Атлантике, «Первушин» был плавучим центром дальней связи, аналогом «Хеопса», но аналогом достаточно устаревшим и маломощным. Связь он мог обеспечить недолгую — тридцать-сорок минут в сутки — и далеко не стабильную, зависящую от многих внешних факторов.

Пытаться хоть как-то осмыслить прочитанное Стрельцов не стал. Сказал Людмиле:

— Хрущёв подъедет через тридцать минут… Отправляйся домой, та же машина и довезёт… Будем считать, что за послезавтра ты отдежурила.

— А вы?

— Дождусь его, да посплю тут немного. В общагу тащиться, а утром обратно, — смысла нет.

Она помолчала, а затем сказала совершенно по-другому:

— Ты когда ел-то в последний раз?

И дело тут было даже не в обращении на «ты»… Не лейтенант Чернобров говорила эти слова капитану Стрельцову, но женщина — одинокому, неприкаянному, до предела измотанному своей собачьей работой мужику…

Он собрался было ответить холодно, подчёркнуто обратившись по званию, — что, дескать, за фамильярность? — но не смог. Вздохнул:

— Уж и не помню… Вроде с Лёшкой утром, в Москву въезжая, в какой-то забегаловке перекусывали… Кстати, за эти пять лет при нашей столовой круглосуточный буфет не открылся? Давно ведь поговаривали…

Людмила покачала головой: не открылся, разговоры остались разговорами. И решительно заявила:

— Ко мне пойдём, покормлю хоть. Я живу — триста метров отсюда, в высотке на углу. Только по дороге продуктов купим, в холодильнике хоть шаром покати…

И добавила, словно оправдываясь:

— Для себя одной стряпню затевать редко приходится…

Сил на возражения у Стрельцова не нашлось.

Глава шестая. Любоффь и её последствия (продолжение)

Но я человек добродушный, я джентльмен; однако я вижу, что дело серьёзное. Долг прежде всего, ребята. И я голосую — убить.

Р. Л. Стивенсон, «Остров сокровищ»

Московское шоссе под Санкт-Петербургом, чуть позже

— Не помнишь меня, сука позорная?

Да уж, бывают в жизни негаданные встречи… Трудно было ожидать, что ревнивый герой-десантник предстанет передо мной четыре года спустя в облике пьяного ментовского старшины.