Мёртвые звезды

— Не то. Пустой… И тощий, как из Бухенвальда.

Нагнулся к следующему, и тут…

Один из лежавших буквально взмыл в воздух. Юрик успел увидеть, как дернулся, начал оседать Козерог, а больше не успел ничего — ощутил сильнейший толчок в плечо, отлетел, хрустко приземлился на жесткий пол.

Фонарь выпал из руки и светил куда-то в сторону, но Юрик в сочащемся из окна свете разглядел нечто поблескивающее в руке нагнувшегося над ним человека. И понял, что это «скаут» Козерога.

Его же пистолет застрял в кобуре, сбившейся от толчка и падения, и никак не хотел ее покинуть…

— Не балу?й, федесрал, — прозвучал чужой хрипловатый голос. — Мне мокруха лишняя ни к чему, не заставляй грех на душу брать. Вынимай-ка ручонку из-за пазухи — медленно-медленно…

Левой рукой, придавленной телом к полу, Юрик нащупал сквозь ткань кармана пусковую головку «палочки-выручалочки».

И стиснул ее изо всех сил.

Ретроспекция. Шекспировские страсти в средней полосе

Приключилась эта история четыре года назад, на одном из валдайских курортов.

Надо сказать, что в то лето отдых в средней полосе был весьма популярен среди российских отпускников. И неспроста: в Крыму и на Кавказе постреливали, Прибалтика находилась фактически на военном положении — завершались масштабные войсковые операции против «лесных братьев».

На дешевых средиземноморских курортах дела обстояли и того хуже: чуть ли не каждый день приходили сообщения об очередных взрывах и о захватах очередных заложников, — мусульманские диаспоры европейских стран привычным способом боролись за право избирать парламенты из своих земляков и единоверцев.

Короче говоря, тихая и безопасная Среднерусская возвышенность на пару сезонов стала самой настоящей туристской Меккой. Пансионаты, турбазы и дома отдыха давненько не испытывали такого наплыва клиентов.

Досталась семейная путевка на Валдай и мне, — наш ведомственный пансионат в Мацесте лежал в руинах после ракетной атаки с «неопознанного» конвертоплана.

К тому времени мы с Ириной лишь делали вид — для посторонних и для детей — что живем нормальной супружеской жизнью. На самом же деле заключили нечто вроде конкордата: мы, дескать, соседи по жилплощади, занимающиеся совместным воспитанием Олега и Иришки-младшей. И не вмешивающиеся в личную жизнь друг друга. Позже, как и следовало ожидать, хрупкий консенсус накрылся медным тазом, но это уже совсем другая история… А в то лето со стороны мы выглядели дружной семьей. Но при более пристальном наблюдении, как выяснилось, иллюзия рассеивалась.

В первую половину трехнедельного отдыха ничего знаменательного не произошло: обычные курортные развлечения с поправкой на то, что ежевечерние дискотеки и купание в бассейне с подогретой водой меня мало интересовали — закаты я в одиночестве проводил на озере, на рыбалке, там же и купался. В прочих же мероприятиях, призванных развлечь отдыхающих, исправно составлял компанию Ирине и детям.

А потом на меня положила глаз Предслава — девушка родилась лет на десять позже нас с Ириной, в самый пик недолгой моды на древнеславянские имена.

Высокая, рыжая, весьма симпатичная… Отдыхала она не одна, со спутником — не то с женихом, не то просто с другом сердца, неважно. Важно другое — очень быстро сердечный дружок Славке преизрядно надоел. Задолбал, как говорила она мне позже.

Был Володя героем второй карпатской — причем весьма навязчиво доводил факт своего героизма до окружающих. Этакий рубаха-парень с душой нараспашку, уверенный, что любому за счастье проставить ему выпивку и послушать в качестве компенсации гер-р-роические истории. Слышал их краем уха и я — похоже, к десантным войскам Володя отношение и вправду имел, но побывали мы с парнем явно в разных Карпатах…

Впрочем, уличать героя я не имел ни возможности, ни желания — не помню уж, под каким прикрытием я тогда отдыхал, не то менеджер средней руки, не то нечто схожее…

Устав от шумного, говорливого и не слишком умного кавалера, считавшего её своей эксклюзивной собственностью, Славка не стала терять время — в оставшиеся десять дней заниматься классическими ухаживаниями было некогда. Наш с ней курортный роман начался бурно и стремительно.

Как-то вечером, прогулявшись в одиночестве три километра по берегу озера, Предслава нашла укромный, скрытый в кустах мини-пляжик. И собралась там искупаться, делая вид, что не замечает меня, сидевшего неподалеку в лодке. Без купальника искупаться, естественно.

Я склонностью к вуайеризму не страдал, и ответно сделал вид, что застывший на воде поплавок — самое увлекательное на свете зрелище.

Так мы прикидывались, пока Славка не начала тонуть — как она всегда потом утверждала, по-настоящему. Я в это не очень верил, ни сразу, ни потом, — но в воду бросился. Мало ли что, бьющих со дна холодных ключей там хватало…

Доставил спасенную на берег, на тот самый укромный пляжик, и… В общем, с рыбалки я в тот вечер вернулся без единого ершика.