Мертвый бог Эрв (Дилогия)

В дверь постучали. Он поднял заплывшее лицо. В комнате он уже минут десять как один, мучители ушли куда-то, когда их вызвали по рации. Постучали настойчивей. Ручку повернули, но тут замок на магнитной карте. Повернули подергали. Стукнули сильнее, потом чем-то поскребли. Петровичу это совсем не понравилось. Как и рычание, что доносится из-за двери. БА-БАХ!!! В дверь с той стороны кинули чем-то массивным, но такие двери только кажутся хлипкими. Армирована и выдержит пулеметную очередь. Видимо, снаружи тоже это поняли, потому что звуки прекратились.

Что это? Явно что-то происходит. Может быть, теперь уже за Кириллом пришли те, кто стоял за сбросом товаров в топку? В конце концов, не Петровича же испугался Архипов, а огласки. Перед кем? Да вот перед теми самыми загадочными «ими», о которых снято столько эпизодов «Секретных материалов». Значит, у мучителей тоже могут возникнуть проблемы. Надо попытаться бежать!

Попытаться-то можно, но вот как? Стул его привинчен к полу, руки заломлены назад и скованы наручниками. Их цепь продета в перегородку на спинке. Встать Петрович сможет, только если снимет наручники. Или отгрызет себе руку по самое плечо — до других мест зубы не дотянутся. Ага, зубы! Которые разбросаны по всей комнате! Рассосать себе плечо не получится.

Время тянулось. За дверьми определенно что-то происходило. Ручку еще несколько раз пытались повернуть, но больше не били. Это нервировало, причем очень. Отчего-то страх одолевал, даже хотелось, чтобы в комнату вернулись военные, которые его избивали. А эти, кто пытается пройти, подсознательно настораживали. И даже ужасали. Прошло уже минут сорок, а то и час, о нём не могли забыть на так долго. Что-то случилось с охранниками. Что-то нехорошее. Эта мысль частично согревала, но, если кто-то мочканул двух здоровенных молодых спецназовцев, старого казака ждет та же участь.

Уже в сотый раз Петрович попробовал стащить наручники. Ладони давно в липкой крови, под стулом тоже лужица, его самого мутит, лицо и тело болят, но надо что-то делать. Попробовал раскачать стул — никакого результата. И если даже вывернуть себе плечо и суметь встать, что очень вряд ли получится, толку не будет, пока его удерживают наручники. Остается одно.

Петрович попытался прикусить губу — не получилось. Губу облизали голые десны. Правая ладонь обхватила большой палец на левой руке. Легкие испустили вздох. Взгляд закатился к потолку.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — заверещал Петрович. И рванул палец в сторону, обратную той, куда приказывала сгибаться природа. Хрясь! Противный такой хруст. И пиздец!

Больно ему уже сегодня делали, но не так. Кровавая пелена на глазах, сознание начало уходить, и только невероятной силы страх перед теми, кто бродит за этой дверью, спас Петровичу жизнь. В кровавом тумане он засунул болтающийся на мясе большой палец в центр ладони и, сдирая кожу окончательно, вырвал левую из наручников. Боль пульсировала в висках, сознание плыло, он почти не помнил, как вернул окровавленный палец обратно в сустав, как он хрустнул, будто сломанная ветка. Боль охватила ладонь всю ладонь, всю руку до плеча, стучала по голове молотком для отбивки мяса. Он упал на колени и не мог найти в себе силы поглядеть на руку. Баюкал ее, потом мельком глянул. С виду не всё так страшно.

Боль отступала, она уже занимала не всего Петровича, а только половину. Самое противное — сломанный палец мог быть пустой тратой сил. Перед ним дверь, которую не могли сломать довольно сильные люди, а он что ли сможет? Замок с магнитной картой горел красной лампочкой, такой не вскроешь ничем, а у Петровича ничего и нет. Зубами только выбитыми поковыряться можно.

Щелк! Петрович взглянул на замок. Красная лампочка окрасилась зеленым цветом — так происходит, когда туда вставят карту. Дверь медленно открылась. Но открыл ее сквозняк — в проходе никого не было. Только темнота коридора и на дорогих обоях жирное красное пятно. Кровавое.

Петрович сглотнул. На секунду захотелось закрыть дверь и спрятаться в комнате, баюкая руку. Но желание это быстро прошло — один страх победил другой. Петрович поднялся и, шатаясь, шагнул в проем.

Неподалеку от небоскреба «Винт» остановилась «Газель», почему-то посаженная очень низко. Она остановилась, двери разъехались, кожаные берцы и сапоги встали на мостовую. Машина слегка приподнялась, но явно не из-за семерых бородачей, которых сбросила. Но вот и машина вздохнула облегченно — новая московская плитка ознакомилась с ее «грузом».

Толик и остальные с некоторой завистью глядели, как Мертвый бог выползает из машины, закованный в боевой скафандр. Когда-то и народ Толика делал нечто подобное, а теперь вот так умеют немногие. Разве что Страна Ужасных Монстров производит похожее, да вот еще Эрв.