Мертвый час

В Петербурге, где большую часть населения всегда составляли холостые мужчины, продажная любовь процветала с самого основания. Петр Великий, сам блуду не чуждый, никак тому не препятствовал. Однако его племянница Анна Иоанновна придерживалась более строгих правил, потому запретила и публичные дома, и содержание «непотребных девок» при трактирах. Но с запретом заведений проституция не исчезла, просто стала тайной. И в самом начале правления Екатерины Второй привела к эпидемии «франц-венерии»[100]. Новая императрица решительно пошла на карательные меры. За «беспорядочное поведение» женщин штрафовали, помещали в смирительные дома и даже ссылали на Нерчинские рудники. Но все было тщетно. Мужская похоть по-прежнему требовала свое, а спрос, как известно, подталкивает предложение. И, проявив присущую ей мудрость, Екатерина отступила, освободив от наказаний блудниц, согласившихся на периодический медицинский осмотр. Впрочем, содержание борделей так и осталось под запретом.

Указы Екатерины оставались в силе аж до середины сороковых годов XIX века[101]: де-юре за «непотребство» грозило уголовное наказание, но де-факто состоявшие под врачебным надзором проститутки от него освобождались. В отсутствие легальных публичных домов процветали тайные. Заглянувшего туда клиента могли и убить, и ограбить. И в 1843 году после долгих споров было решено по примеру европейских стран разрешить maison de tolerance[102], или, как их еще называли, бордели.

Николай Первый обожал все регламентировать. Бордели исключением не стали. Открыть его могла лишь женщина в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет, причем в своем заведении она была обязана проживать. Ближайшие церкви и гимназии должны были отстоять от борделей на сто пятьдесят саженей[103]. Заниматься проституцией разрешалось с шестнадцати лет. Все девицы, работавшие в публичном доме, должны были иметь так называемый «желтый билет» – особую книжку, которая выдавалась полицией в обмен на паспорт. Кроме медицинских и паспортных сведений там размещались правила поведения для публичных женщин. Блудница в любой момент имела право прекратить свой постыдный промысел и обменять обратно билет на паспорт. Контроль за публичными домами был возложен на врачебно-полицейские комитеты. Всех девиц два раза в неделю осматривал доктор. Эти же комитеты при содействии исполнительной полиции разыскивали тайные притоны, выявляли женщин, занимавшихся проституцией незаконно, и осуществляли контроль за так называемыми «бланковыми»[104].