Мертвый эфир

— Охренеть! — вполне здраво рассудил я. По ней было видно, что она не шутит. — Он что… э-э-э… совсем чокнутый ревнивец?

— Вы не знаете, кто он.

— Ах да, вы же… — протянул я, стараясь припомнить, и похлопал себя по лбу, — Как же его… Мерри?..

— Мерриэл, — подсказала она. — Его зовут Джон Мерриэл.

— Извините, — покачал я головой, — мне это ни о чем не говорит.

— А могло бы.

— В таком случае вам известно больше, чем мне.

Она кивнула медленно и печально и добавила:

— Я бы желала еще раз с вами увидеться, если бы вы тоже этого захотели.

Шум ветра почти заглушил ее слова.

— Да, мне бы этого тоже хотелось, — ответил я и подумал: «А ведь я даже не прикоснулся к ней, не поцеловал, ничего не было. Ничегошеньки».

— Только имейте в виду, что если мы станем встречаться, это будет происходить очень редко и втайне. Не подумайте, что это пустая прихоть. Это вовсе не так. Иначе нельзя. Это будет… — она встряхнула головой, — очень важно. К этому нельзя относиться легко. — Она улыбнулась, — У меня вышло как-то сухо и официально, да?

— Мне случалось сносить и более романтические предложения.

Протянув руку, я медленно двинулся ей навстречу. Она подалась вперед, встав на цыпочки, приподняв и даже запрокинув голову, а затем обхватила с двух сторон руками мое лицо и приоткрыла навстречу моим губам свой рот. А ветер тащил нас куда-то, пихал и толкался, осыпал дождевыми брызгами, как грозовой шрапнелью, мягкой, холодной.

В тот вечер Джоу была на большой гулянке, устроенной ее фирмой. Она завалилась домой через полчаса после меня, пьяная, и, то и дело оступаясь, с трудом спустилась по трапу в чрево «Красы Темпля», хихикая и благоухая дымом. Она расхохоталась и начала меня щекотать, потом приставать с поцелуями, и кончилось тем, что мы вместе упали на постель.

Порой, когда она так напивалась, ей нравилось трахаться в такой позе: лежа на спине, не до конца стянув последний предмет одежды — футболку (черная ткань обтягивала лицо и руки, сложенные над головой этаким квадратом); при этом она орала, вопила и сквернословила, словно развратное дитя улицы, выглядя очень сексуально в этой парандже наоборот.

— Джон Мерриэл? Мистер Мерриэл? — переспросил Эд. — Это гангстер, паря.

— Как ты сказал?

— Настоящий гребаный урка, слышишь? Пахан. Да, пахан, это вернее. Именно так, точно тебе говорю; правда, теперь он, может, и не так сильно связан с настоящей уголовщиной. Перескочил на легалку, вникаешь? Как во второй части «Крестного отца»; сечешь, там они базарят, что-де к концу года у них весь бизнес будет в законе, или как это называется… В общем, та же фигня. Разумеется, с другой стороны, в таких делах, как наркотики, беженцы, автомобили, компьютерные преступления и тому подобная дребедень, прибыль всегда покруче.

— Компьютерные преступления?

— Ага. Ну там, жульничество и все такое. Трудно, поди, враз покончить с такими делами и позволить чужим козлам залезть к тебе в огород. Тут, наверно, и гордость замешана. Я так думаю. Да, а чё ты спросил? — Глаза Эда широко раскрылись. — Ешкина меть, Кен, ты ведь не собираешься сболтнуть о нем в передаче что-нибудь лишнее? Чувак, ты что, спятил? Не делай этого, приятель. Не трогай такое дерьмо, слышишь, что я говорю?

— И в мыслях не было ничего подобного, — не кривя душой заявил я, — Просто вчера вечером повстречался с ним на тусовке, и кто-то сказал мне, как его зовут, но не просветил, что он собой представляет, вот и захотелось узнать. Понятия не имел, что он помесь братьев Крэй[48] с гребаным Аль-Капоне.

— Ну да, он такой и есть. Не связывайся с ним, понимаешь?

— С ним не буду.

Мы ехали по южным районам Лондона в машине Эда, тогда еще новой. Черный «хаммер» с тонированными стеклами. По сравнению с ним мой «лендровер» выглядел древней «уткой»[49]. Направлялись мы на мероприятие, устраиваемое в бывшей киношке в Бекенхеме. Эд решил сделать из меня клубного диск-жокея или хотя бы научить главной премудрости своего хитрого искусства — как заставить два куска пластика вращаться с разной скоростью так, чтобы при этом обе записанные на них мелодии звучали в одном ритме.

— Чё это была за тусня, где вы могли оказаться вместе?

— У Нашего Дорогого Владельца. У сэра Джейми. Одна из пьянок по случаю его дня рождения.

— Чиво? У него чё, больше одного дня рождения, как у английской королевы? Один официальный, а другой настоящий? Так, а?

— День рождения один, но тусовок по поводу — несколько. Кстати, я побывал на второй, для самых избранных… Настоящий прием.

Тут мы остановились: прямо перед нами автобус высаживал пассажиров на остановке, а объехать его не позволял нескончаемый встречный поток автомобилей. Правда, между ним и автобусом имелся некоторый промежуток, и я свободно влез бы в него на любой нормальной машине, даже на микроавтобусе (моя старушка Ленди прошла бы даже с распахнутыми дверями), но Эд, пожалуй, все-таки был прав, что не пытался туда сунуться, особенно если принять во внимание, что авто у него было с левым рулем. Позади кто-то начал сигналить.