Мертвый город

Он улыбнулся, свет в его глазах пульсировал, и он сказал:

— Поцелуй Скаут за меня.

Когда она отступила, он закрыл дверь. Наблюдала, как грузовик проехал половину круга — и пропал.

* * *

Появившись с подъездной дорожки Сэмплзов, грузовик переехал мертвых мужчин, лежащих на автостоянке KBOW. Они были не людьми, конечно, а самой Новой расой Виктора, которая встретила куда более совершенное вооруженное сопротивление, чем могла себе представить.

Выйдя из грузовика, Девкалион понял, что эти перебитые противники умерли недавно, прошли какие-то минуты. Те, которых он не переехал, были покрыты лишь тонкой пудрой свежего снега.

Он обошел труп и вошел в уголок инженеров в здании.

— Вы взяли в плен одного из них?

Ральф Неттлз поднял глаза с пульта управления, не удивленный, а с выражением «где-тебя-носило-так-долго».

— Не я. Один эксцентричный старик. Он в офисе Сэмми с репликантом копа, которого звали Барри Бозмен.

Глава 61

Когда Расти Биллингем с Корриной достигли верха темной лестницы, дверной звонок зазвучал снова. Этот колокольный звон был приятным в обычных обстоятельствах, два такта чего-то классического, возможно, произведения Бетховена, но теперь каждая нота была ледяной и зловещей, колебалась сквозь него, как будто позвоночник был трубчатым колокольчиком. Двойное нажатие на звонок практически подряд у темного дома казалось насмешкой, если не осмеянием. Они говорили: «Мы знаем, что ты здесь. Если ты не выйдешь поиграть, мы принесем игру к тебе».

Окна выходили на крыши переднего и заднего крыльца. Но на каждом крыльце был один из этих убийц, кем бы они ни были. Не было выхода наружу, только еще выше.

— У тебя есть чердак? — спросил Расти.

— Да, но…

— Где выход на него?

— Гардеробная в основной спальне.

Разбилось стекло. Судя по звуку, в задней части дома.

— Покажи мне путь, — сказал Расти. — Быстро.

Он был на втором этаже ее дома только однажды, во время экскурсии по дому перед ужином, каждый из них с бокалом хорошего красного вина, был вполне приятный вечер, мир был тогда таким нормальным. Она знала дом лучше него, и даже в темноте, только при внешнем освещении ночи, давящей на окна, Коррина повела его по коридору, через дверь, по спальне и в гардеробную с отдельным входом.

Когда внизу разбилось еще одно окно, Расти закрыл за ними дверь и нащупал выключатель. С опускной двери свисала веревка. Он потянул, и дверь на тугих пружинах опустилась вниз, показав сложенную лестницу, прикрепленную к ней.

Коррина сказала:

— Но с чердака нет выхода. Нас загонят в угол.

Раскладывая лестницу, он прошептал:

— Я не иду наверх. Только ты. — Он развязал простой узел, которым крепилась веревка для опускания к кольцу на нижней поверхности двери. — Затем я их отвлеку. Насколько им известно, я могу быть дома только один. Они возьмут меня и перестанут сильно искать.

— Нет. Я не могу тебе позволить.

Он прошептал:

— Глупо умирать обоим.

Он схватил ее обеими руками, поцеловал так, как никогда не целовал прежде в их решительно платоническом романе, и сказал:

— Иди. Иди!

Она поднялась в темноту.

Когда она поднялась наверх, он крикнул вдогонку:

— Веди себя тихо.

Она повернулась, чтобы посмотреть вниз, лицо бледное, как корка пресного хлеба.

— Пока… что?

— Пока я не вернусь за тобой.

Она не спросила, что ей делать, если он никогда не вернется. Если бы спросила, у него не нашлось бы ответа.

Когда Расти сложил лестницу, дверь с противовесом повернулась и закрылась, закрывая Коррину на чердаке, с тихим звуком, заставившим его вздрогнуть. Он закинул висящую веревку на полку над развешанной одеждой.

Выключив в гардеробной свет, он постоял мгновение, прислонив ухо к двери, прислушиваясь, нет ли движения в комнате. Было тихо, но он знал, что это может быть тишина чего-то поджидавшего, пока он появится.

Он осторожно открыл дверь. Основная спальня была черной за исключением двух прямоугольных окон, едва освещаемых уличными фонарями, закрытыми снежной вуалью.

Он пересек порог и мгновение спустя разглядел открытый дверной проем, ведущий в холл верхнего этажа, который был немного менее темным, чем черная стена, в которой он вырезан.

Если что-то, похожее на блондинку в голубом платье, ждало его здесь, оно бы уже напало. Он отчетливо помнил поразительную змеиную скорость, с которой она набросилась на людей в «Трейлблейзере».

Нагнувшись вперед, вытянув руки вперед и вниз в поисках заграждающей путь мебели, Расти осторожно двинулся в сторону дверного проема. Ему нужно было как можно скорее выбраться из основной спальни до того, как он привлечет к себе внимание и отвлечет от Коррины. Он обошел на ощупь кресло, прошел мимо высокого комода и добрался до открытой двери, не издав ни звука.

Его рот был сухой, как соляной источник. Желудочный сок обжигал горло, чего не было с войны.

Некоторое время он постоял в проеме. Тишина, как луна в безветренную ночь, говорила о том, что убийцы или не вошли в дом, или уже вышли.