Мёртвый город

Вроде бы всё спокойно. В соседних домах никто даже из подъезда не вышел полюбопытствовать, хотя повод был вполне уважительный: беспилотник, вездеход, необычная активность патрулей ДНД. Да просто люди ослабли от голода, в большинстве своём впали в апатию и утратили интерес ко всему, что не касается основных ценностей текущего момента – пищи и топлива.

Люди боятся вездеходов и ненавидят ДНД. Когда те и другие вместе орудуют в твоём квартале, пищи и топлива от них вряд ли дождёшься, а вот неприятности схлопотать можно прямо-таки бегом.

Убедившись в отсутствии опасной активности, я выбрался из сгоревшего дома, встал на лыжи и продолжил свой путь.

Кстати, у того, кто внимательно следит за всеми движениями, может возникнуть вопрос: эй, товарищ, а ты разве говорил давеча, что выскочил из лыж?

Точно, не говорил. И когда стреляли в спину «куркам» в воротах хлебозавода, тоже не говорил. Это ведь такие мелочи, что не стоит тратить на них наше общее время. А если кому-то всё же интересно, то скажу, что за три недели я стал мастером скоростного надевания-снимания лыж, у меня крепления подогнаны так, что всё делается буквально на ходу, в два движения. А тут в подъезде кладка хорошо осыпалась, горело недавно, не занесло ещё как следует, так что по битому кирпичу скакать не стоит, надо лыжи беречь.

В общем, впрыгнул я в лыжи и покатил себе дальше, регулярно поглядывая назад и гадая, по какой улице вся эта массовка будет возвращаться по завершении экзерциций с беспилотником.

По «моей» или параллельной? И как скоро управятся?

Вопросы принципиальные. Улица длинная и прямая, а догнать лыжника на вездеходе вообще не вопрос.

Ну и, в очередной раз вот так оглянувшись, я походя «зевнул» патруль ДНД.

* * *

– Стоять!

– На колени, руки за голову!

Злые сытые лица, хорошие полушубки, карабины. Вот они, опричники новой Власти.

– Лежать! Мордой в снег!

– Руки, б…! Руки поднял, быстро!

Ух ты… Это они так возбудились на мой ствол, или я чего-то не знаю?

Положить всех одной очередью не получится, они все целятся в меня и стоят россыпью, не кучно. У меня автомат через плечо, стволом вниз, пока буду выводить в горизонт, успеют шарахнуть разом из пяти карабинов.

А даже если и получится, то считай, что подписал себе смертный приговор. Палить в патруль ДНД средь бела дня, на виду у всего квартала – это надо быть на всю голову е… эмм… В общем, это по меньшей мере неблагоразумно.

– Э, тормоз, ты уснул, что ли?! Делай что говорят!

– А что именно делать? Стоять, лежать, на колени?

– Да просто стой спокойно и не дёргайся. – Ага, нашёлся-таки один толковый. – Оружие сними, воткни прикладом в снег. Только смотри, без резких движений.

Я послушно выполнил команду. А куда деваться? Какие-то они нервные сегодня, ещё пальнут ненароком.

– Ещё оружие есть?

– Нету.

– Точно? Пистолет, нож?

– Штык за оружие считаете?

– Конечно! Давай выкладывай.

Я воткнул в снег свой фирменный штык с наборной ручкой и горестно вздохнул. Вот ведь балбес, сам себя наказал. Поменьше бы оглядывался, повнимательнее смотрел вперёд, наверняка успел бы укрыться.

Затем меня заставили снять лыжи и сделать три шага в сторону. Я сошёл с тропы, провалился в сугроб и сразу перестал быть мобильным. Это меня таким образом зафиксировали, предвосхищая неплановую прыть: сами-то на лыжах, им удобно.

Оружие забрали, один из патрульных поверхностно меня обстукал, ощупал, нашёл ещё четыре магазина к автомату в специально сшитом подсумке и за недобросовестность выписал увесистую плюху.

– Хорош руки распускать! Команда была «оружие», про боеприпасы никто слова не сказал.

– Умный, да? – осерчал рукосуй. – Сейчас прикладом в лобешник закатаю, враз глупым станешь. Лучше сразу признайся, что диверсант, тогда пытать не будем.

– Какой, на хрен, диверсант?! Вы вот что… Вы полегче, бойцы. А то ведь потом извиняться придётся.

– Это перед кем, интересно?

– Да найдётся перед кем, не сомневайтесь.

– Ну-ну…

Приём старый, действенный, но нестабильный. Работает примерно через раз, опробовано на милиции в мирное время. Раз – проникнутся твоей уверенностью и сбавят обороты, два – осерчают и ещё как следует добавят за дерзость. Это уж как повезет.

Мне повезло, рукосуйствовать больше не стали и даже стволы опустили. Командир патруля – это тот толковый, что отдал правильное распоряжение, – задал ряд процедурных вопросов: кто таков, откуда, куда, где взял оружие?

На первый и последний я ответил не задумываясь. Московский родственник Вани Щукина, основного героя-инвалида центрального района, приехал в гости и застрял тут с вашим бардаком. Оружие снял с «курка» в «армянском доме».

Два промежуточных вопроса я мудро проигнорировал. Думал, что упоминания о родстве с центровым народным героем будет достаточно, чтобы миновать вот эти опасные вопросы и сразу перейти к стадии подтверждения личности. То есть если даже и не поверят с ходу, то отконвоируют в наш район, спросят у Вани, кто я такой, и на этом всё закончится.