Мертвый город на Неве (СИ)

Слезы побежали у Антона по щекам. Странно, за все время, проведенное в том жутком мире, такого с ним не случалось. А тут… разрыдался, как ребенок.

— Мы дома, Аннушка, — всхлипывал он.

Идиллию разрушил охранник.

— Пройдемте, граждане, — бросил он дежурную по такому случаю фразу.

Только теперь Антон осознал, что сидит на мраморной плите — надгробии кого-то из царей, за ограждением. А вокруг уже собралась толпа зевак, судя по яркой одежде, в основном — иностранцев. Они принялись щелкать фотокамерами, ослепляя его и Анну вспышками. «Оборванцы в царской усыпальнице» — несомненно, хороший кадр.

Антон подхватил под руку Анну и потащил ее к выходу. Охранник шел за ними.

Снаружи смеркалось и накрапывал дождик. Ярко светили фонари.

— Сами выход найдете, или мне наряд вызвать? — лениво поинтересовался охранник.

— Сами. Сами. Спасибо. Извините… мы тут случайно, — бормотал Антон и тянул за собой Анну, вовсю разглядывающую окрестности.

— Ой! Памятник мор-глуту! — воскликнула Анна, завидев шемякинского Петра. — И какой дурак его таким сделал? Мор-глуты же не умеют сидеть…

— Пошли, Анна, пошли, — шипел на нее Антон, которому вовсе не хотелось объясняться с нарядом полиции.

Охранник проводил их до ворот, и убедившись, что они направились к мосту через Кронверкский пролив, ушел восвояси.

— Дался тебе этот жандарм! — недоумевала Анна. — Он же один, без оборотней, без глутов… я бы запросто могла перегрызть ему горло! Ой, какие красивые огоньки на набережной! Они движутся! А этого моста тут раньше не было…

До Садовой, где, казалось, в какой-то беззаботной прошлой жизни, жил Антон, они добрались за час. По дороге оба оглядывались: Анна, осматривая «достопримечательности» нового, незнакомого ей мира, а Антон, тащивший и поторапливавший ее — стараясь не наткнуться на полицейских. Выглядели-то они действительно как оборванцы. На Антоне по-прежнему была его куртка, но настолько грязная и изодранная, что и курткой-то было сложно ее назвать, штаны, одна штанина которых разошлась по шву до самого верха и изодранные кроссовки. И все это покрытое слизью, волосами и землей. Анна же щеголяла все в той же накидке, снятой Антоном с убитого леприкона. Босая, с распущенными волосами и восторгом в глазах — задержат, не миновать психушки. «Надо же, будто глутов высматриваю!» — усмехнулся про себя Антон, и вновь глаза заволокло слезами.

Город, погруженный в сумерки, но расцвеченный огнями, даже в пасмурный осенний вечер, после пережитого кошмара, казался праздничной новогодней ёлкой. Он жил, шумел, дышал! Троицкий мост, ровный и ярко освещенный, застыл в вечерней автомобильной пробке. Марсово поле, чистое, не заросшее, с чуть пожухлой травой; Михайловский замок, с туристическими автобусами вокруг; подземный переход на Невском; шумный Апраксин двор — все казалось родным, приветливым, но немного нереальным. Будто Антон видел все это в кино, а не наяву.

А вот и родной дом. Не родной конечно, ведь Антон всего два года тут снимал комнату, но как хотел он все эти дни тут оказаться! Маленький дворик с разломанным фонтаном и припаркованными вокруг него машинами. Подъезд с громыхучей железной дверью; домофон, который вечно не работал…

— Ты здесь живешь? — спросила Анна, как показалось Антону, с некоторым недоумением.

— Да. Теперь и ты сможешь здесь жить…

— Мы разве не пойдем на кладбище?.. — Анна казалась растерянной и немного огорченной.

— Пойдём! Обязательно пойдем! Но пойми, по ночам этот город просто кишит мор-глутами, нам надо отсидеться, да и отдохнуть не помешает, — соврал Антон.

— Здесь тоже мор-глуты? А они и вправду умеют сидеть, как тот, бронзовый? — тараторила русалка, но Антон уже не слушал ее и тащил вверх по лестнице, судорожно соображая, что сказать квартирной хозяйке, женщине добродушной, но не в меру ворчливой.

Вот и знакомая дверь, старая, обитая дерматином, который Анна тут же принялась зачем-то отковыривать.

— А теперь молчи! — цыкнул на нее Антон.

— Молчи?

— Да, молчи! Мадам строгая и не любит незнакомых люд… русалок.

— Ах, так?! — встрепенулась Анна и злобно сверкнула круглыми рыбьими глазами, осветив лестничную площадку вместо перегоревшей черт знает когда лампочки.

— Аннушка! Умоляю! — всхлипнул Антон. — И не делай так глазами. Не принято тут. Прошу тебя! Хоть раз послушай меня!

— Ладно, — насупилась русалка.

Ключей у Антона, разумеется, не было, но, благо, хозяйка квартиры держала у себя запасные от его комнаты. Он позвонил, как всегда — два коротких. За дверью послышались шаги.

— Антоша! — воскликнула Инна Александровна, едва открыв дверь.

— Здрасьте! — не придумав ничего оригинальнее, ответил Антон.

— Да где же ты пропадал?! И не предупредил даже! Я уже думала в милицию звонить, о твоей пропаже заявлять. Телефон отключил, и ни ответа, ни привета! Ну разве ж так можно?! — причитала «мадам».

— Простите, Инна Александровна. Уехать срочно пришлось… по работе. Коттедж строили за городом. А телефон у меня украли… и ключи тоже, — врал Антон, все сильнее смущаясь.

— Ну, проходи же! То есть, проходите… — сказала хозяйка, увидев теперь и Анну.