Мертвый индеец (Игра в гестапо - 3)

Самыми загадочными элементами будущего оружия оставались две пружины: одна большая, надетая на металлический штырь, а другая тоненькая, лежащая в гнезде отдельно. Поразмышляв, Дмитрий Олегович нацепил последнюю из пружинок на особый тоненький стерженек, уже заранее приделанный к винтовочному скелету. Непонятно для чего, но как будто при деле. Под рукой даже оказалось странное приспособление, похожее на удлиненную гайку, которое неплохо наворачивалось на все тот же стерженек. Теперь означенная пружинка, при всем ее желании, не смогла бы соскочить с места. Или, быть может, она как раз и должна соскакивать? "Тут не только черт, тут сам знаменитый Калашников ногу сломит, - досадливо пробурчал про себя Курочкин. - Или кто там вообще изобрел винтовку?" На языке вертелось почему-то только слово "манлихер" - не то фамилия, не то русско-немецкое ругательство.

- Ладно, - сказал Курочкин вслух, обращаясь скорее в пустоту, чем к телевизору. - Сойдет и так. Не стрелять же мне, в конце концов! А снаружи не видно...

Этими словами Дмитрий Олегович просто успокаивал сам себя. Вообщето он все привык делать добросовестно. Даже то, что делать вовсе не умел.

Телевизор отозвался на последнюю реплику Курочкина взрывом громких аплодисментов. Дмитрий Олегович поднял глаза на экран и оторопел. Первым его желанием было перевернуть телеприемник, чтобы тот показывал правильно. Лишь через мгновение он догадался: техника не виновата. А еще через мгновение до Курочкина дошло, КТО этот шутник, стоящий на голове. Ну, разумеется, кинокомик Стив... как там его? Стив Махони. О его привычке разгуливать на руках, помнится, говорили наодеколоненный с серебристым хеком. Этот Махони еще обожает кушать вниз головой, словно космонавт.

Подтверждая свою репутацию, перевернутый Стив под новые аплодисменты толпы фанатов на руках подобрался к ближайшему уличному прилавку с огромной надписью "Горячие сосиски". Из кармана комика едва ли не сам собой выпорхнул зеленый бумажный прямоугольничек и лег на прилавок.

- Гамбургер, пли-из, - проговорил Махони и дружелюбно задрыгал ногой.

Это был воистину смертельный номер. Возможно, здешние сосиски и не уступали американским или даже просто были американскими, зато уж ядовито-оранжевый кетчуп был почти наверняка наш местный и просроченный. Сравнительно недавно Курочкин - как консультант от НИИЭФ - участвовал в экспертизах Института питания и с тех пор знал правду, горькую и несъедобную. Если бы ему пришлось по-настоящему готовить теракт против иностранца, то оружия лучше этого кетчупа трудно было бы найти.

Оказавшись в самом центре весело гомонящей уличной толпы, заполошная торговая тетка в бело-сером халате машинально сгребла доллар, сляпала из подручных средств гамбургер по-русски, после чего стала искать протянутую руку покупателя - дабы вручить образец уличной московской еды.

Голливудский комик вновь дрыгнул свободной ногой, уже далеко не так уверенно, как прежде.

Телевизор не мог передать запаха и вкуса, но американцу, по счастью, хватило одного только цвета. Оператор крупным планом показал страшную оранжевую начинку булочки с сосиской, затем - вытаращенные глаза перевернутого Стива Махони.

- Ноу! - с ужасом произнесла голова комика и приняла нормальное положение: перекошенный рот - внизу, вставшие дыбом волосы - наверху. - Ноу! Сорри! Итс импоссибл!..

- Мистер Махони сказал, что он... это... в полном восторге от Москвы и москвичей, - меланхолично перевел хриплый закадровый комментатор. - Но он очень торопится...

Дмитрий Олегович подивился экспрессивности английского языка, но порадовался за комика Стива. Шутки шутками, но тому все-таки хватило мудрости под благовидным предлогом отказаться от пищевого эксперимента на себе.

Увы, самому Курочкину в эти минуты приходилось экспериментировать. В несколько иной области, хотя и в близкой. По последствиям. Толстому штырю с пружиной в конечном счете нашлось свое место. Немного посопротивлявшись нажиму, обе детали дали себя уговорить и встали в подходящий по размеру паз, а матово блестящая крышка даже согласилась прикрыть их сверху.

Теперь оставались мелочи.

Два похожих друг на друга рифленых чехла с продолговатыми прорезями были просто созданы для того, чтобы обнимать одинокий ствол справа и слева. Дмитрий Олегович скоро разобрался, где у винтовки право, где лево, и, прилаживая чехлы, ошибся всего пару раз. "Прекрасный результат для неофита! - с гордостью подумал он. - Интересно, сколько времени затратил бы ваш хваленый Карлос

Кугель для приготовления простенького физиологического раствора? Вот так, без тренировки, а? Молчите, господа? Нечего сказать, да?.."

Неизвестно, каких господ имел в виду Куроч-кин. Но если американских, то им было что сказать. По крайней мере, одному.

Под возбужденный шум толпы поклонников на телеэкране возник герой дня - любимец публики в лихо заломленной ковбойской шляпе. Это был абсолютный рекорд по популярности: сериал "Трудная смерть" смотрел каждый второй, причем каждый первый хотя бы знал о его существовании.

- Ше-риф! Ше-риф!! - скандировала толпа.