Мертвый континент 2 (СИ)

  Павел чувствует, как внутри его разгорается желание выйти наружу и присоединиться к тем, кто живет в глянцевой тьме. Они зовут его ласковыми голосами, обещают любовь, тишину и покой. Ощутил, как болит израненное тело, ноет несуществующая рука. Что ждет по возвращении домой? Те, кто отправил сюда, разделят премии, награды, покровительственно похлопают по плечу и предложат еще разик слетать на Мертвый Континент с очередным заданием - ведь прошлый раз получилось! И так до тех пор, пока удача не отвернется и он лишится головы. Или останется калекой на всю жизнь с мизерной пенсией отставного капитана. Дальше - запойный дурман и петля. Здесь его любят, хотят помочь, искренне верят в него. Бессердечные люди из верхнего мира обманом заставили прийти сюда и творить зло. Сколько невинных существ убито уже! Их кровь на его, Павла Климочкина, руках!

  Тяжкие, как чугунные болванки, веки с трудом поднимаются, налитые кровью глаза невыносимо ломит от яркого света. Павел медленно, по миллиметру, поворачивает тяжелую, словно орудийную башню, голову. Взгляд ползет по серой стене со скоростью улитки, выбоины и щербинки то удаляются невообразимо далеко, то, наоборот, приближаются так, что можно разглядеть песчинки в застывшей штукатурке. Внезапно взгляд проваливается в яму. Это пугает, будто внезапно оказался на краю пропасти. Зрение с трудом фокусируется и Павел видит странно знакомого человека, который изо всех сил пытается повернуть рукоять запирающего механизма и открыть железную дверь. Мокрые ладони скользят по гладкому железу, по лицу катятся крупные капли пота, ноги дрожат и подгибаются. Наконец, человек не выдерживает и падает без сил. Павел хочет помочь несчастному, но ему самому каждое движение дается с таким трудом, будто воздух вокруг загустел до состояния ... чего? Павел никак не может подобрать сравнение, мучительно думает, от боли разрывается голова. Нефть! Воздух сгустился до консистенции нефти! Взгляд упирается в окно, равнодушно скользит по сетке мелких трещин, ползет дальше. Вот стол, за ним сидит человек, голова опущена, руки висят, спина сгорблена. Похоже, что умер. Вот стеклянный шкаф, какие-то пробирки, баночки. От белых наклеек с черными надписями рябит в глазах.

  Надо помочь тому, что хотел открыть дверь. Павел ползет к стеклянному шкафу, возможно, там лекарство. Под железной перчаткой хрустит стекло - он раздавил пузырек. Резкий запах заставляет дернуться, зажмурить глаза. Нашатырь прочищает мозги, рвет сонную одурь. Из глаз текут слезы, легкие судорожно гоняют воздух туда-сюда, стремясь побыстрей очистится от неприятного запаха. Ноги дрожат от слабости, к горлу подбирается тошнота, но силы возвращаются. Подходит к окну. Сквозь потрескавшееся стекло видно, что черная стена неподвижна. Исчезли призрачные лики, осталось только одно, огромное, как воздушный шар, лицо. Черты грубые, словно вылеплены неумелой рукой, медленно движутся по выпуклой поверхности, едва не наползая друг на друга. Глаза, нос, губы словно живут собственной жизнью. Подбородок то надменно выпячивается, то прячется в складках серой кожи, брови сползаются к переносице, потом, словно испугавшись чего-то, торопливо ползут чуть ли не за уши. Выпученные глаза сливаются в одно большое око, оно делится на части, как живая клетка и множество глаз разбегается по всему лицу, чтобы через несколько секунд собраться в пару обычных. В момент, когда все части чудовищного лика становятся на свои места, можно с трудом уловить знакомые черты. На краткий миг беспорядочное движение замирает и Павел видит печальное лицо той рыжей Машки, с которой встретился в лабиринте тоннелей на восточном побережье. Лик искривляется, беспорядочно разбегаются волны, является образ чудовища.

  Павел возвращается к лабораторному шкафу. Передвижной столик на колесиках скрывается под грудой склянок и пузырьков с непонятными названиями. Взгляд замирает на знакомом слове "тетрадо..." - дальше не видно за громадной бутылью с мутной жидкостью. Столик останавливается возле двери. Павел осторожно оттаскивает потерявшего сознание Ледатра. Рукоять легко поддается усилию, дверь вздрагивает и начинает медленно отворяться. Снаружи тьма, только изредка в черной стене появляются огоньки и сразу гаснут. Огромное лицо бледно светится, словно гигантская луна на ночном небе. Где-то между двигающейся нижней челюстью и страшно вывернутым носом возникает черная полоса. Она ширится, ползет в стороны, края начинают загибаться, выступает желтая, искрящаяся пена. Пузыри лопаются, хлопки похожи на звуки открывающихся бутылок с шампанским. Павел бесстрашно подходит ближе, на столике тихо звякают склянки и пузырьки. С силой толкает ногой тележку. Звеня всеми частями и подпрыгивая на ухабах, столик приближается к черной массе. Стекло громко хрустит, содержимое плещется в стороны, течет на землю. Передние колеса упираются в камень, тележка переворачивается и все, что на ней есть, летит прямо в чудовищно искаженное лицо.