Мертвый кортеж

Мир с порядкам наступают,
Среди мусора, развалин,
Родилась опять столица,
Четверо на стражу встали.

Кашлянув в кулак, Мохнатый Тони протянул руку и осторожно взял со стола массивную чашку с чаем.

— Браво! — донеслось с лестницы.

Хозяин Севера вздрогнул и резко повернул голову на голос. Демонстративно хлопая в ладоши, Пересмешник медленно сошел вниз. Лицо его не покидала полубезумная улыбка, а пристальный взгляд фисташковых глаз устремлен был прямо в широкое лицо мистера Фурри. Мохнатый Тони невольно поморщился: общение с Пересмешником, что греха таить, не доставляло ему никакого удовольствия. Впрочем, не родился еще тот человек, который по-настоящему полюбил бы этого несносного фигляра, расхаживающего по зыбкой грани терпения с беззаботностью заправского циркового гимнаста. К несчастью для окружающих, Моукер был чересчур хорошим дипломатом, чтобы позволить себе оступиться.

— Браво, старина Тони, — сказал Пересмешник, подходя к столу. — Ты сегодня явно в голосе.

— Благодарю, — без тени улыбки ответил Мохнатый.

— Прости моих оглоедов. — Моукер плюхнулся в свободное кресло и, водрузив ноги на столик, блаженно потянулся. — Ну, за то, что не впустили тебя сразу.

— Пустое, — отмахнулся Фурри.

— Да нет. Насчет тебя я давал четкие распоряжения.

— Будет тебе, Смеш, — поморщился Тони. — Окажись на моем месте Бычара, ты сказал бы то же самое.

— Нет, нет, старина, нет, нет! — замахал руками Алекс. — Хорника я, напротив, мариную нарочно, минут по двадцать, не меньше! Видел бы ты, как он злится…

— Бычара в гневе — это страшно, — кивнул Фурри, покровительственно улыбнувшись. — Не боишься, что однажды он устанет ждать и снесет входную дверь с петель?

— Он, конечно, вспыльчивый, но не настолько, — покачал головой Пересмешник. — Мы ведь все тут повязаны, старина Тони, тебе ли не знать? Лишнего не скажи и не сделай, иначе остальные трое тут же ополчатся против тебя.

— Так положено. Но на деле каждый поступает, исходя из собственной выгоды.

— Что поделать — такова наша природа! — легко согласился Алекс. — Скажи лучше, как тебе чай с можжевельником?

— Отличный. Это привозной?

— Да, из Ежевики. Я сам не пил, для тебя берег — знаю ведь, что ты ценитель.

— Благодарю.

— Рад, что ты доволен. Ты вообще как — просто в гости или по делу? — устав бродить вокруг да около, напрямик спросил Моукер.

— По делу, — кивнул Тони.

Он вернул чашку на стол и, откашлявшись, поинтересовался:

— Тебе что-нибудь известно об убийстве на Цветочном бульваре?

— Не больше, чем любому другому, кто читал последний выпуск «Вечернего Бокстона», — ответил Алекс. — А что?

— Да ничего… особо. Просто хочу разобраться в этом деле.

— Убийства случаются, старина. Это, в каком-то смысле, неотъемлемая часть нашей жизни.

— Само по себе убийство не стоит выеденного яйца, — поморщился Фурри. — Случись оно, скажем, полтора месяца назад, я бы и значения ему не придал особо. Но теперь…

— А что же изменилось теперь? — оживился Пересмешник.

— Теперь на Цветочном бульваре есть «Букетная долина» — первый в истории Бокстона магазин, где заправляет человек. Само наличие этого магазина оскорбляет гоблинов, которые, видишь ли, считают себя непревзойденными мастерами по части флористики. И вот, через месяц после открытия «Букетной долины», убивают одного из их собратьев. Чем не повод обвинить во всем человека?

Пересмешник кивнул, соглашаясь, что на месте гоблинов тоже в первую очередь заподозрил бы новоиспеченного флориста.

— Копы их не поддерживают, — продолжал Фурри. — Им нужны доказательства. А гоблинов это раздражает. Сегодня утром они даже устроили демонстрацию у дверей полицейского управления — угрожали, что, если убийца не будет найден в самое ближайшее время, они устроят самосуд. К чему это может привести, ты, надо думать, прекрасно понимаешь. Если хозяина «Долины» убьют, это будет не только проявление расизма, но и, по сути, открытый протест против решения Шара. Что тогда начнется на Цветочном бульваре, я даже представить боюсь.

— И ты конечно же считаешь, что это происки кого-то из Квартета? — хитро сощурившись, полюбопытствовал Моукер.

— Ты несказанно догадлив, — улыбнулся Мохнатый Тони.

— Хм… Что же, получается, раз ты здесь, у меня, я — вне подозрений? — уточнил Алекс.

— И снова в яблочко, Смеш.

— Но… почему?

— Потому что тебе куда проще отщипнуть кусок от Запада или Востока, чем соваться на Север. Суматохой на Цветочном бульваре, скорее, могли бы воспользоваться Каталина и Бычара. Тебя же они дальше нейтральной зоны попросту не пропустят.

— Логично, — согласился Пересмешник. — Но пока что совершенно не ясно, чего ты хочешь от меня?