Мертвый лед (ЛП)

Прямо сейчас я стояла совсем рядом с Айрин. Ноги женщины были согнуты под странным углом. Вампир игнорировал меня, словно я не стояла рядом с телом его слуги. Он сбросил меня со счетов. Не знаю, в чем причина: потому что я человек или женщина, или и то, и другое. Я зашла за спину ювелира и сбила ее с ног. Она упала так внезапно, что не будь я человеком-слугой, не успела бы поймать ее. Держа ее в своих руках, я заглянула ей в глаза и наконец увидела, что они больше не

были такими же черными, как ее волосы, теперь это был темный, глубокий карий цвет. Я улыбнулась этим пораженным карим глазам.

- Вы не чувствуете ее ног. Если бы не я, она бы поранилась.

- Что творит ваш слуга? - он вновь смотрел на Жан-Клода, а не на меня, хотя мое лицо было на расстоянии нескольких сантиметров от его.

- Раз вы недостаточно хорошо чувствуете тело своего человека-слуги, интересно, как прочна ваша с ней связь? Интересно, насколько тяжело будет предоставить Айрин выбор? - прошептала я у ее щеки, их щеки.

Не знаю, что привлекло его внимание: мое дыхание или шепот, но так или иначе он повернулся и посмотрел на меня.

- О чем ты болтаешь, женщина?

Я подарила ему одну из моих не самых приятных улыбок, с такой же улыбкой я могу совершать ужаснейшие вещи. Я не специально, но люди всегда почему-то начинали нервничать.

- Посмотрите мне в глаза, Мельхиор.

- Это вампирский трюк, - усмехнулся он.

Я отпустила свою некромантию, словно разжала наконец кулак, и от хлынувшей из меня силы кожа покрылась мурашками. Айрин тоже это ощутила.

- Что это? - он вновь посмотрел на Жан-Клода. - Эго вы, милорд?

Жан-Клод качнул головой и улыбнулся.

Карие глаза вновь посмотрели на меня. Я все еще держала на руках тело Айрин, словно она совсем ничего не весила. В ней было не больше сорока пяти килограмм. Она была такой хрупкой, одна кожа да кости, и я снова задумалась над тем, что должно быть при жизни ей часто приходилось голодать. Это накладывает свой отпечаток. Эта мысль не принадлежала мне, и не мои воспоминания последовали за ней. Жан-Клод родился в бедной семье, и это он вспоминал, каково ложиться спать голодным под крики истощенной сестры.

- Это вы, милорд. Я вижу ваши глаза на ее лице. - с удовлетворением заметил Мельхиор.

Я закрыла глаза и призвала свою силу, вытесняя воспоминания Жан-Клода. И когда, наконец, открыла их, Айрин ужаснулась увиденному.

- Ваши глаза... Они словно коньячные бриллианты на солнце. Такие яркие...

Я знала, как сейчас выгляжу, словно я сама вампир. Такое и раньше происходило. Случайно. А теперь я могу делать это намерено, когда захочу.

- Оставьте Айрин, Мельхиор. Позвольте ей ответить на мой вопрос.

- Что за вопрос? - его голос по-прежнему звучал высокомерно, не смотря на страх в его глазах.

- Я спрошу ее, хочет ли она освободиться от вас. Найти возлюбленного и не бояться, что вы убьете его, если он помешает работе. Получить шанс на жизнь вне ваших мастерских.

- Она мой человек-слуга. Только смерть может освободить нас друг от друга.

- Айрин уже встречалась с нашим Черным Нефритом, мастер которой еще жив, но тигр его зова отвечает мне, - прошептала я с такого близкого расстояния, словно хотела поцеловать.

Женщина тяжело сглотнула, и я видела, как трепещет на ее шее пульс, словно пойманная в ловушку птица. Один из них меня боится.

- Только Мать Всей Тьмы могла разорвать такую связь, - не слишком уверенно сказала она.

- А кто убил ее, Мельхиор?

- Жан-Клод.

Моя улыбка стала шире, но была все такой же неприятной. Я выпрямилась и притянула Айрин ближе, чтобы не наклоняться к ней.

- И что же за оружие он использовал, чтобы уничтожить саму ночь?

Он уставился на меня, и его карие глаза затопил страх.

- Вас, - прошептал он.

- Если Айрин захочет освободиться от вас, мы исполним ее желание.

- Это невозможно.

- Я против рабства. Это так в духе тысяча восьмисотого. Если я решу, что Айрин для вас просто раб, значит признаю вас нарушителем закона, Мельхиор.

- Какого еще закона? - спросил он, пытаясь отстранить меня тощими женскими руками. Даже сейчас он словно очень неуверенно себя чувствовал в ее теле. Когда мы с Жан-Клодом проделывали этот трюк, мы разделяли каждое ощущение, правда никогда не выступали в роли кукольника и марионетки, может, в этом и разница. Мы делили между собой эмоции и физические ощущения, но не захватывали тела.

- С 1865 года рабство в США стало незаконным, - ответила я.

- Это людской закон, не вампирский.

- Но теперь мы подчиняемся ему, Мельхиор, - возразил Жан-Клод.

Вампир неуклюже оттолкнул меня руками Айрин.

-Новые законы гласят не это. Один из наших строжайших табу: не лезь к человеку-слуге другого мастера.

- Я никогда прежде не думал о слугах как о рабах, но это одна из способностей Аниты: смотреть на вещи с точки зрения представителя закона. Если она говорит, что вы относитесь к Айрин как к рабыне, и это незаконно, уверен, на то есть основания.

- Вы не посмеете, - сказал он, пытаясь оттолкнуть меня, точь-в-точь как барышни в фильмах ужасов, которым сказали сопротивляться, но не слишком.

- Вы любите Айрин? - спросил Жан-Клод.

- Что?