Мёртвый ноль

Это должен был быть Балтимор. Мыслители со всевозможных агентств, офисов, бюро и департаментов все, как один сходились на этом. Они сбрасывали со счётов студию для пресс-конференции, поскольку хоть студия и имела прозрачную заднюю стену, открывающую вид на купол позади, но материалом стены было высокопрочное баллистическое стекло, которое пуля не пробила бы, так что единственной позицией для выстрела оставалось какое-то общественное место, где-то возле Капитолия, может быть даже на дереве, где невозможно было спрятаться. В Белый дом попасть было невозможным- меры безопасности были экстраординарными, а той ночью Секретная служба, ФБР и вашингтонская столичная полиция будут в усилении. Никакой снайпер не подойдёт близко. А речь в университете Джорджтауна состоится посреди комплекса зданий, в которых легко контролировать доступ.

Также важно, что все три места в Вашингтоне были родной землёй для безопасников, которые знали каждый угол, каждую щель, каждую трещину в этой местности. Было бы невероятно трудно проникнуть сюда без заранее подготовленных комплектов фальшивых документов, а это вряд ли доступно одинокому стрелку Рэю Крузу, который мог надеяться только сам на себя и ни на кого, стоящего за ним. Кордоны во всех трёх местах будут плотными и везде будут КПП, к которым этот город привык как к части президентской безопасности.

Всё это оставляло лишь Балтимор, а именно северный район Маунт-Вернон по соседству с центральным кварталом. Место располагалось в гражданском ресторане на пути многолюдного движения, с огромным количеством путей подхода и отхода и с сотнями окон. Балтимор был неизвестной землёй, новой территорией, непроверенной как для Секретной службы, так и для Рэя Круза.

Случилось так, что брат Ибрагима Зарзи, Аса владел очень успешным рестораном, весьма уважаемым в среде городских учёных и медиков, где подавались кебаб из ягнятины, рис, красное вино и лаваши, на стенах висели вышитые полотна, а фотографии коварных пуштунских лиц придавали месту колорит предгорий Гиндукуша, но тут можно было поесть без опасности быть подорванным на самодельной бомбе подобно младшим капралам морской пехоты, жующим свои армейские рационы в легкобронированных «Хам-Ви».

Так что если Круз собирался выстрелить и отправить Зарзи в его следующий пункт назначения, он расположился бы где-то на Чарльз-стрит, в двух-трёх кварталах от ресторана в любую сторону, в то время как Большой Дядя торопился бы войти в ресторан или покинуть его.

Боб шёл по улице в сопровождении двух снайперов Секретной службы, их начальника, командира SWAT балтиморской полиции и Ника. Отёк на его левой стороне лица немножко спал и оставил розово-красно-желтоватое пятно ушиба, а скулу пересекала полоса наклеенной повязки. Парни шутили в духе «тебе следовало бы быть внимательнее насчёт её мужика», и Боб добродушно принимал это веселье. «Там не было никакой леди, но был двухсотфунтовый стальной стол.» Хахаха.

Но все шутки кончились с началом обсуждений в балтиморском офисе ФБР в неприметном здании на объездной дороге вокруг Балтимора. Теперь, ведя караван, он достиг предполагаемой зоны. Это был один из тех новых американских райских районов, возрождённая улица в когда-то захудалом районе, который снова обрёл жизнь, подражая европейской модели с низкими зданиями в старом стиле, каменными башенками и медной кровлей, с торговыми нижними этажами, деревьями с пышной листвой, кафе в переулках, этническими ресторанами- афганскими, мексиканскими, пидорскими, индийскими, суши и бохо. Если вы никогда не были в Париже, то тут было очень похоже на Париж. С одной стороны, в квартале от фасада ресторана «Забол», располагался сам Маунт-Вернон, крестообразной формы городской парк с деревьями и круглой площадью посередине. Каждый из лучей креста тянулся примерно на квартал и имел лужайку посередине между двумя рядами деревьев, пешеходные дорожки и скамейки. В центре креста, на кругу стоял двухсотфутовый мраморный пьедестал с человеком наверху, также мраморным, стоящим и смотрящим в другую сторону.

— Что это за генерал? — спросил Боб, углядев треуголку на мраморной фигуре.

— Вашингтон, — ответил командир SWAT. — это первый памятник ему, около 1820 года. Прикол в том, что у него рука вытянута, и под определённым углом она смотрится как самый большой хер в мире. Отец своей страны.

монумент Вашингтона в Балтиморе

Все профи-безопасники заулыбались.

— Отличное место для выстрела, — сказал снайпер Секретной службы. — Но я думаю, что в день игры мы это место плотно обложим. Никто и рядом не пройдёт.

— Обычным путём, — задал вопрос Боб, — будет следить за уличным и автомобильным движением, рассадить противоснайперов по крышам, закрыть все окна, запустить авианаблюдение и усадить всех на одну волну, так?

— Именно так, ганни, — ответил старший Секретной службы. — Ты хочешь поглядеть карты, увидеть план действий?

— Нет, не надо.

— Этот парень действителььно хорош, да?

— Немножко стреляет.

— А сам ты что думаешь?