Мертвый остров

Через двадцать минут, с карманами, набитыми крупнокалиберными монетами, друзья ступили на берег. На них тут же с криками накинулась целая толпа рикш. Лыков ошалел. Ездить на людях ему не хотелось. К тому же его схватили сразу за оба рукава и кричали в оба уха, норовя растащить на части. Таубе не растерялся, ткнул пальцем в ближайшего рикшу и приказал:

– Ты! Минами Яматэ!

Парень аж взвизгнул от радости и повел пассажиров к своей коляске. Не тут-то было! Другие рикши схватили его и не отпускали. Что делать? Вдруг из-за спины барона вышел коренастый белый мужчина и смачно плюнул жевательным табаком в лицо самому шумному из крикунов. Тот вспыхнул было, но сразу же отступил. Другие тоже разбежались, не дожидаясь оплеух. Белый поднял котелок и сказал (Виктор перевел его слова Алексею):

– С этими желтыми обезьянами иначе нельзя. Только строгость!

И ушел, помахивая тростью. Таубе недовольно скривился.

– Арабов-торговцев мы и сами с тобой учили в этом плавании – за жадность и наглость. Но японцев как-то не хочется. Не тот народ.

Рикша усадил седоков и рванул в гору.

– Куда мы едем? – спросил Алексей, крутя головой по сторонам.

– В Минами Яматэ. Западный пригород Нагасаки, там селятся европейцы.

Русский консул Василий Яковлевич Костылев жил в указанном районе в доме номер пять. Это был уютный одноэтажный особняк, обсаженный высокими туями. В сторону моря уходил большой сад, из глубины которого почему-то выглядывал Андреевский флаг.

– Там наш военно-морской госпиталь, – пояснил всезнающий барон. – Консульство прикупило по случаю земли. Теперь у них даже часовня есть!

Гости вручили свои визитные карты камердинеру-японцу и были проведены в кабинет консула. Костылев оказался сорокалетним бородачом с умными, немного ехидными глазами.

– Флигель-адъютант и камер-юнкер… – сказал он с усмешкой. – Что за придворно-свитский десант на Сахалин? Отродясь там таких не бывало! Уж не по моему ли рапорту, господа? Насчет беглых каторжных.

– Соблаговолите сначала надписать ваш прекрасный труд, – ответил Таубе, протягивая дипломату книгу. Лыков с изумлением прочел на обложке: «Очерки истории Японии».

– Вы везли ее из Петербурга? – польщенно улыбнулся Костылев. – Что ж, охотно!

Он расписался на шмуцтитуле и вернул книгу барону. Все трое сели. Таубе дал камердинеру выйти и сказал:

– Вы правы в части Алексея Николаевича. Он едет на Сахалин временно заместить должность начальника Корсаковского округа. Но имеет тайное поручение от МВД разобраться с побегами. А именно – выяснить, как наши «иваны» убегают в Японию и кто и зачем их здесь убивает.

– А вы, барон?

– Я просто выслуживаю полковничий ценз.

– Во всей империи не нашлось другой вакансии, кроме 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона? – ухмыльнулся консул. – И это для любимца двух императоров?

Подполковник и бровью не повел, молча отхлебывая чай.

– Ну секрет так секрет. Что требуется от меня?

– Японскую часть загадки совсем невозможно разгадать? – спросил Алексей.

– Совсем. Русские корабли зимуют в Нагасаки уже тридцать лет. Был короткий перерыв в шестидесятых, когда эскадра уходила в Хакодате, но потом она снова вернулась сюда. Все отлажено: ремонт, бункеровка, отдых экипажей. Выстроены госпиталь, склады, мастерские, есть русская баня. Половина населения города понимает наш язык. Отличные отношения! Но это только внешняя сторона. Текущая жизнь, без политики. На самом деле правительство не спускает с нас глаз. Здесь очень хорошая полиция, особенно тайная. И то, что не позволено знать иностранцу, он не узнает никогда.

– А население? – вставил Таубе.

– Население предупреждено.

– Даже так?

– Увы. Простые японцы настроены к нам благожелательно. Столько их кормится от обслуживания эскадры! Но общество очень закрытое и… дисциплинированное, скажем так. Когда пошла команда «молчать!», все ее дружно исполнили.

– То есть такая команда была? Это точные данные?

– Точнее не бывает.

– Выходит, – продолжил Алексей, – в дело об убитых каторжных замешано правительство? Иначе зачем такая скрытность?

– Я уже думал об этом, – нахмурился Костылев. – Казалось бы, для чего им наши кандальники? Своих хватает. Вот в Тако-Симских каменоломнях тысячи их машут кайлом. Но в части секретности вы правы. Следствие об убийстве троих русских закрыто без объяснения причин. Мои попытки что-то узнать натыкаются словно бы на каменную стену. Слуга уволился, а потом и совсем пропал. Негативы разбили. Начальник полиции велел меня не принимать. Это самое характерное: чтобы японский чиновник не принимал иностранного дипломата! Такую команду могли дать только из Токио. Значит, власть не хочет, чтобы мы что-то узнали. Мы и не узнаем…

– Чем вы это объясняете? – спросил Лыков. – Не может же сама власть быть как-то связана с убийством наших каторжников?

– Нет, конечно, – согласно кивнул коллежский советник. – Я думал об этом. Объяснение лишь одно: тут замешана якудза.