«Нам?»- переспросил я его.
Готовиться к переходу на новую ступень я начал за пятнадцать минут до окончания работы над энергосетью. Что-то внутри меня подсказывало, что лучше бы эти два процесса не разделять, потому что синергия много значит в этом мире. Тело, только-только подстроившееся под шестую степень, легче пройдёт по пути перехода, чем если дать ему передохнуть хотя бы пять минут.
В момент когда последние сантиметры энергосети стихии были закончены, мое тело уже начало меняться. Дракон внутри меня вырывался наружу. Татуировка, что до этого момента лишь олицетворяла осколок внутри меня, и ту степень, в которой мое тело готово усваивать энергию покровителя, начала расползаться по всему телу. Поначалу было не больно, я даже удивился тому что дракон мог ошибиться, но затем одна из нитей чакры суккуб лопнула. Дочь Иститы зашлась в оглушительном крике и упала на пол, втягивая свою чакру обратно, полностью нарушая формирование. Вот тут я и понял, что боль обещанная мне никуда не пропала, просто самую первую ее волну на себя приняли суккубы.
Бросив взгляд на Асуи и Иститу, я понял, они не оборвут нити. Выжгут себя до дна, но не отступятся от меня. Вот он, бич симбиоза, они уже не совсем полностью индивидуальные личности. Моя чакра подавила их, сделала зависимыми. И даже самая яркая боль в их жизни, что уже даже не доставляет удовольствие, не может заставить их отступиться. Сейчас мне было больно, но не всепоглощающе, я мог мыслить и действовать. И я совершил единственно верное действие. Я оборвал их нити сам.
— РАА-А! — вместе с лопнувшими нитями, из моей удлиняющейся шеи вырвался невероятный рокот грома.
Дракон был прав, тотем отличается от трансформы зверя. Ведь там тело зверя будто наслаивается на человеческую оболочку, используя для этого чакру. А тотем, тотем менял тело полностью. Все клетки до единой, менялись. Да, чакра и стихия, под воздействием малой части энергии покровителя создавали недостающие части будущего тела, но это не значило что боль от меняющегося тела вдруг перестала меня терзать. Нет, наоборот, чем дальше, тем я все больше тонул в этом океане. Постепенно, рёв сменился рыком, а затем и вовсе перешёл на низкую тональность, напоминая отзвуки грома в непрекращающейся за пределами пещеры грозы.
Сколько длилась эта мука, я не мог точно сказать, может быть пять минут, а может пять часов. Но когда я открыл глаза, меня вновь опутывали нити чакры двух суккуб. Третьей девушки не было уже в пещере.
— Ты и правда смог удивить меня, дракон, — с легкой дрожащей улыбкой, Истита коснулась моей вытянутой морды своей холодной ладонью. — Твоя боль велика и лишена тёплых страстных красок, но мы выдержим, для тебя. За то что сберёг нас, не воспользовался возможностью и принял сильнейший удар на себя, спасая тем самым наши тонкие чертоги разума.
Несмотря на то что я оказался в теле дракона, а вернее сам стал драконом, пусть и на время, но осознать это было трудно. Боль настолько поразила мое сознание, что пока я даже не мог понять что чувствую, а уже нужно было действовать.
Воспоминания показанные мне осколком, были воспоминаниями того же Сапира. Разные, десятки. Личный опыт, наблюдения со стороны, рассказы старших. Выходило, что у всех драконов своё дыхание, индивидуальное. Драконы воды выпускают волны, дожди, струи, отдельные капли и ещё с десяток видов дыханий. С огнём попроще, там либо поток, либо шар, реже просто отдельные языки пламени. И также у других стихий. Где-то вариаций больше, где-то меньше, но везде и у каждого, все получается индивидуально. Как сказал наставник Сапира, дракону нужно почувствовать стихию, услышать ее внутри себя и спросить, как она хочет разить твоих врагов.