Мертвый петух

Первый мужчина, которого я убила! Я рассматривала его, подойдя совсем близко: он был относительно небольшого роста, спортивного телосложения, крепко сбитый. Нападение удалось мне только потому, что он не ощущал никакой угрозы своей безопасности. В глубине души я ощущала гордость и облегчение, однако полностью насладиться этим чувством мне мешали страх и полный упадок физических сил.

Между тем Витольд поел. За это короткое время ему удалось полностью прокурить мою комнатку. И все-таки я не проронила по этому поводу ни единого слова, поскольку было очевидно, что он серьезно раздумывал, куда спрятать тело.

— Идея насчет каменоломни не так уж и плоха, — сказал он. — Если удастся спрятать тело в машину, то все остальное уже не проблема.

— Надо бы немного согнуть еге, — предложила я. — А то вдруг он скоро окоченеет.

Витольда передернуло от этих здравых слоь, но мне удалось его убедить. Он встал, и я последовала за ним в ванную.

— У тебя найдется большой мешок для мусора? — спросил он.

К сожалению, все мои мешки были слишком маленького размера и подходили разве что для мусорного ведра, которое стояло у меня на кухне. Садоводством я не увлекалась, и мне не были нужны большие мешки для веток и тому подобных отходов. Я обернула голову убитого окровавленным ковриком, а сверху натянула самый большой из своих полиэтиленовых мешков.

— Можно использовать пододеяльник, — предложила я. — Если кто-нибудь встретится нам на лестнице, то подумает, что мы тащим большой узел с бельем.

Витольд проронил только:

— Давай попробуем.

Я вытащила из шкафа самый старый пододеяльник. Совместными усилиями мы подтянули голову убитого к коленям: тело с самого начала находилось в слегка согнутом положении. Затем мы запихнули его в пододеяльник. При взгляде на получившийся тюк становилось ясно, что тащить его будет крайне неудобно. Витольд попробовал приподнять узел. Нести его оказалось возможным, однако меньше всего он походил на мешок с бельем.

— Придется еще немного подождать, — сказала я. — Сейчас только одиннадцать, и на улице, а может, и на лестничной клетке полно народу.

Тут из гостиной прибежал Дискау и принялся внимательно обнюхивать наш «бельевой» тюк. Я снова закрыла его в спальне: почему-то мне было стыдно перед собакой.

Мы сели и начали совещаться.

— Каменоломни есть в Доссенгейме и Вейнгейме, — размышлял Витольд.

Я заподозрила, что он хочет найти идеальное решение этой задачи, руководствуясь исключительно спортивным честолюбием. Петь у костра, вырезать перочинным ножиком инициалы, заметать следы, играть в казаки-разбойники — все эти бойскаутские мечты жили в его сердце в ожидании своего часа. К тому же ему так нравилось играть роль старшего брата, который относится ко всем женщинам, словно к младшим сестрам, заботится о них, утешает, наставляет и пользуется их безграничным уважением. Он был идеальным сообщником. В остальном же его моральные установки были крайне непрочными, ему не хватало решительности. Там, где нужно было мгновенно принимать практические решения, я его превосходила.

— В двенадцать я подгоню сюда машину. Покажи мне, как подъехать к подвалу.

Я проводила Витольда вниз. Он осмотрел место и остался доволен:

— Мы положим тело на заднее сиденье, а не в багажник. Думаю, что ночью на дороге в Вейнгейм нас никто не остановит. На всякий случай прихвати какое-нибудь старое одеяло, чтобы прикрыть убитого. В твоей машине есть запасная канистра с бензином?

Конечно же, ее не оказалось. Кроме того, я вспомнила, что бензин был почти на нуле.

— Тогда бери мою машину, — настоял Витольд. — Будет весело, если мы застрянем на обратном пути только из-за того, что кончился бензин.

Я не люблю водить чужие машины, однако послушно кивнула в ответ. Витольд хотел мне помочь, и я не собиралась выкидывать фокусы. Время еле ползло. Тело, тщательно увязанное в пододеяльник, лежало в ванной за запертой дверью. Пес тихонько скулил. Свет был выключен во всей квартире, только в гостиной горела маленькая лампа. Я не собиралась открывать, если кто-то позвонит в дверь. Витольд продолжал дымить и нести околесицу.

Незадолго до полуночи он пошел за машиной. Я осталась одна и тут же почувствовала, как к горлу подступил страх. Вернувшись, Витольд первым делом выкурил еще одну сигарету. Затем он решительно произнес:

— Пошли!

Я выскользнула в прихожую. Все было тихо. Я махнула Витольду, и он взвалил тюк на плечи. Перед тем как выйти, я погасила свет в прихожей.

Витольд ступал медленно и тяжело: мешок был почти неподъемным. Два раза ему пришлось снять ношу со спины и передохнуть.

На лестничной клетке я заметила, что в квартире, где жила пожилая чета, зажегся свет. Мы застыли на месте. Они могли выглянуть в глазок — что, если нас заметят? Но все было тихо. Витольд стал спускаться дальше. Уже на ступеньках перед подвалом мы услышали, как хлопнула дверь подъезда, и снова замерли без движения.