Мертвый принц

Эспер тщательно прицелился и выстрелил во второй раз, но монах увернулся, не снижая скорости, и стрела лишь задела его руку. Дистанция между ними стремительно сокращалась. Эспер понял, что у него в запасе остался только один выстрел.

Он спустил тетиву, когда между ними оставалось пять ярдов. Монах дернулся в сторону, однако стрела вошла ему в живот. Он крякнул, но все же успел неловко взмахнуть мечом. Эспер развернул Огра и избежал удара, после чего пришпорил коня, чтобы получить возможность для нового выстрела. Монах продолжал его преследовать, двигаясь все с той же поразительной быстротой. Высоко подпрыгнув, он нанес новый удар, и Эспер с трудом отразил его луком. Однако удар был настолько силен, что лесничий потерял равновесие и вылетел из седла.

Когда Эспер высвободился из стремян и вскочил на ноги, сжимая в руке кинжал, монах вновь атаковал его, но теперь его движения стали медленнее – видимо, сказывалось ранение в живот. Эспер сумел уклониться от последнего взмаха меча, сократить дистанцию, перехватить запястье врага левой рукой, а кинжалом полоснуть по внутренней стороне бедра. Струя крови брызнула в лицо Эспера, и он понял, что перерезал артерию.

Однако монах будто и не догадывался, что умирает. Схватив Эспера за волосы, он ударил его коленом в лицо, а когда лесничий упал, пальцы монаха сомкнулись у него на горле. Эспер вогнал кинжал под ребра врага и повернул клинок, но сразу же ощутил острую боль в гортани, и черные звезды затмили безумные зеленые глаза, глядящие на него сверху.

К счастью, тут силы оставили монаха, его пальцы разжались, изо рта хлынула кровь, и Эсперу удалось оттолкнуть его в сторону.

И очень вовремя – в шаге от него уже стоял другой монах с занесенным над головой мечом.

Носчолк продолжал наступать, а Нейл мог лишь уклоняться от его ударов. Сражение в пластинчатых доспехах – это не столько соревнование в мастерстве фехтования, сколько проверка качества стали. Рыцарь в полных доспехах редко пытается парировать удар противника; он просто принимает его на щит или доспех и наносит ответный удар. Однако Нейл отлично помнил: даже его прекрасные доспехи не помогли в з’Эспино против зачарованного меча. И хотя большую часть своей жизни Нейл сражался в кольчуге или кожаных доспехах с металлическими пластинами, а посему прекрасно умел парировать удары, он не осмеливался прибегать к этому приему, поскольку всякий раз, когда их клинки встречались, его меч мог не выдержать.

Поэтому Нейлу приходилось сдерживать ярость и беспрестанно искать возможность для решающей атаки. И найти ее он должен было до того, как окончательно выдохнется.

Рыцарь закричал и устремился вперед, и тут только Нейл понял, что отступил к самому кургану. Он споткнулся и с каким-то ленивым равнодушием стал наблюдать, как сверкающий клинок опускается на него – и лишь в самый последний миг сообразил, что следует сделать.

Подняв свой меч над головой, чтобы парировать вражескую атаку, он решил принять его на ребро клинка, а не на его плоскость, как обычно поступали рыцари. Сила удара была такова, что меч Нейла опустился вниз, ему на плечо, затем меч Рока разрубил Кьюнслик и вошел в кольчугу.

Не обращая внимания на мучительную боль, Нейл выпустил рукоять своего меча, схватил обеими руками кисть носчолка, завел ее себе за плечо и резко опустил вниз. Сочленения доспехов не дали Нейлу сломать руку врага, но сияющий меч выпал из его пальцев.

Рыцарь ударил Нейла коленом по почкам, и даже кольчуга не смогла полностью защитить его, но юноша стиснул зубы и пнул ногой голень врага, тем самым лишив его опоры. Рыцарь тяжело рухнул на землю, а Нейл подхватил меч Рока и нанес удар по плечу врагу – в этом месте доспехи уже были повреждены. Носчолк закричал – человек не мог бы издать такой пронзительный звук.

Задыхающийся Нейл вновь поднял клинок и одним яростным ударом отсек рыцарю голову.

Стрела просвистела рядом с лицом Стивена, когда он склонился над лежащей без чувств принцессой, но он даже головы не повернул, рассчитывая, что Эспер и Лешья смогут прикрыть их, пока они не окажутся в безопасном месте. Уже не в первый раз Стивен пожалел, что недостаточно хорошо владеет оружием.

– Казио! – раздался чей-то крик, и Стивен заметил, что рядом с Винной встала Остра.

На ее возглас обернулся молодой мужчина, с трудом поднимающийся на ноги.

– Остра, нэ! Кувертудо! – крикнул он.

И хотя это был современный диалект, а не язык церкви, Стивен его достаточно хорошо понял.

Но предупреждение запоздало. Уцелевшие монахи и солдаты пришли в себя. Они собрались вокруг мужчины в синих одеяниях сакритора. Стивен насчитал восемь лучников, все – монахи Мамреса, и десять воинов в доспехах. Отряд приближался к ним.

Эспер поднял руку в безнадежной попытке защититься, но в следующий миг стрела вонзилась в лоб монаха с такой силой, что того отбросило в сторону. Оглянувшись, Эспер увидел, что Лешья стреляла с расстояния в два ярда.

– Стой, или я буду стрелять, – спокойно бросила она, когда монах упал как подкошенный.

Эспер вскочил на ноги, подхватил лук – и обнаружил, что тетива порвана.