Мертвый сезон (Стервятники)

Открыв нож, он одним движением отсек покойнику половой член и мошонку и отдал их, соответственно, молодой и беззубой старухе. Девушка принялась поспешно поглощать подачку, по-птичьи быстро поднимая и опуская голову, словно пичуга клевала лежавшие на земле зерна, с той лишь разницей, что с каждым кивком во рту у нее оказывался новый кусок.

Все это время "красный" внимательно посматривал в сторону окна и входной двери, стараясь не пропустить ни малейшего намека на возможное движение или появившееся оружие и готовый в любой момент отскочить в сторону. Однако все оставалось спокойно и через несколько минут он расслабился, слыша в ночной тишине разве что приглушенные рыдания, которые прорывались сквозь пелену его удовольствия, сдобренного солоноватым привкусом крови.

А услышал он крик Марджи, которая в тот самый момент выглянула наружу и увидела, что они сделали с ее любовником и сестрой. Остальные же звуки издавала Лаура, которая всем телом вжалась в дальнюю стену комнаты, словно ребенок подтянув к груди колени, и исторгала из себя жуткие завывания вперемешку со слезами - все, что ей требовалось, она уже увидела и больше смотреть ни на что не хотела, да впрочем, и не могла. Для Марджи, однако, произошедшее стало концом чего-то одного и одновременно началом совершенно иного. Началом полного восприятия - физического и душевного, - о чем свидетельствовало внезапное онемение губ и слабый звон в ушах, лишь отчасти вызванный недавней пальбой - восприятия и истинного понимания того факта, что смерть, словно чума, заполонила все вокруг, и что то, что случилось с ее сестрой, может в любой момент произойти и с ней самой. Осознание данного факта наступило быстро, почти внезапно, как от погружения в ледяную воду, и все же не лишило ее, в отличие от Лауры, четкого и ясного осознания происходящего вокруг; скорее, оно пробудило ту часть ее сознания, которая страстно любила жизнь и не желала отступать, ибо отступление в данный момент было равносильно смерти.

Она видела, что Лаура впала в ступорозное состояние, и внезапно почувствовала глубокое презрение к этой девушке. Карла сражалась, Дэн сражался, ну, а раз эта дура не хочет, так и черт с ней. Она повернулась к лежавшему на полу Нику.

- Ну, как ты? Тот невесело ухмыльнулся.

- В последний раз меня об этом же спросил Дэн.

- Дэн умер, - сказала она.

- Я знаю.

- Это я его застрелила. Но я не хотела - я целилась в ту женщину.

Марджи почувствовала, как к глазам снова подступают слезы.

- Все в порядке, Марджи.

- Они... они разорвали его. Как звери.

- Все в порядке.

- Ну ты как, встать-то сможешь?

- Пожалуй. Ну конечно, встану. - Она помогла ему подняться на ноги. Слава Богу, что тот нож держала всего лишь слабая девчонка, а не кто-то покрепче, - сказал он и поморщился, пытаясь при помощи Марджи сделать несколько шагов. - Ты видела ее? Ты видела ее лицо, когда я...

- Я все видела.

- Ну что ж, давай думать, как будем выбираться отсюда. - Его голос звучал ровно, бесцветно, впрочем, как и ее собственный. Ну вот, - подумала она, - мы и оказались там же, откуда начинали. Недоброе это оказалось место, не такое, куда бы ей хотелось приехать, однако именно оно могло помочь им выжить.

- Сколько раз ты выстрелила? - спросил Ник.

- Два.

- Значит, остался еще один патрон. Я зарядил пять штук. - Он невесело ухмыльнулся. - Даже на нас с тобой не хватит...

- Я на это никогда не пойду, - сказала Марджи.

Он кивнул.

- Я тоже. Ты не знаешь, есть в доме еще что-нибудь такое, что мы могли бы использовать, чтобы сделать им подлянку?

- Даже и не знаю. Ну, лопатка, что рядом с камином, несколько ножей, хотя я лично не уверена, что от них будет какая-то польза. В сарае, правда, лежит топор, но пусть меня черти разберут, если я соглашусь идти туда за ним.

- На чердаке тоже ничего нет?

- Я не знаю.

- У тебя ноги покрепче моих. Сходи, посмотри. И оставь мне револьвер так, на всякий случай.

Перескакивая через две ступеньки, Марджи кинулась вверх по лестнице и, добежав до лестничной площадки, включила свет.

Ничего, - пронеслось у нее в голове. - Пластмассовые ящики от молочных бутылок, журналы, старый комод, полусгнившие матрасы. И тут она увидела косу. А может, вот это? - подумала она, но тут же в голове ее зародилась еще одна мысль, и она быстро спустилась по лестнице, спеша поделиться ею с Ником. Тот тем временем через замочную скважину наблюдал за обстановкой.

- Знаешь, это вообще не люди, - проговорил он, поворачивая к ней побледневшее лицо. - Даже похожего на людей ничего нет.

Марджи не обратила на его слова никакого внимания.

- Слушай, - сказала она, - мне кажется, мы могли бы забаррикадироваться на чердаке. - Дверь наверху, конечно, не такая прочная, как здесь, но там есть старый тяжелый комод и еще матрасы. Представь, что мы наглухо прибьем дверь гвоздями, потом завалим ее матрасами, а сверху придавим комодом. Уж туда-то они ни за что не проберутся, по крайней мере, некоторое время. Ведь рано или поздно кто-нибудь заметит этот костер, как ты думаешь?

- А что, можно попробовать, - кивнул Ник.