Мертвый сезон в агентстве

– Такие задачи перед водителями не ставятся, – снисходительно заметил Платонов. – Но я случайно узнал. В доме скончалась пожилая армянка. Фамилии не знаю, но звали Софья Ираклиевна.

– Этого достаточно, – удовлетворенно произнес Грязнов. – А случайность – та же закономерность. Точнее, ее диалектическая противоположность, и друг без друга они существовать просто не могут. Мысль понятна?

– Да какая закономерность! – засмеялся Платонов. – Случайно подслушал разговор двух армян у табачного киоска, когда сигареты покупал.

– А я что говорю! – обрадовался Грязнов. – Не получи ты задания от полковника Бабенко – не волновался бы и сам, когда нервничал твой армянин, а не волновался бы – не курил много. Когда много куришь, быстро сигареты кончаются, вот и пришлось идти к киоску, а не стой ты у киоска в Армянском переулке, не услышал бы разговора местных жителей. Логично?

Парень только головой крутил, выслушивая построения Грязнова.

– Вообще-то нехорошее предчувствие у меня появилось после его поездки в Жостово. Утром он был мрачен, как никогда.

– Тебе надо объяснять, какие люди проживают в жостовских особняках? И к кому же там вы приехали?

– А я в самом поселке не был. Машину остановил в лесу, не доезжая с полкилометра примерно. Там его джип ожидал. Он пересел и уехал, а мне велел возвращаться в Москву.

– Что ты и сделал?

– Ага.

– А утром он, значит…

– Да, в девять утра, как обычно. Мрачный! Злой!

– Может, с похмелья?

– Так это само собой. Но похмелье он быстро гасил. Мы заскакивали в район Белорусского вокзала. Там, на Лесной, есть такой подвальчик – «Цахкадзор» называется. Его там знают. Рюмочка, хаш – и он готов к боевым действиям!

– И куда вы в тот день отправились? Где сражались-то?

– А на Ленинградский, в аэровокзал.

– Где мистер Макклин заказал билеты в Нью-Йорк?

– Точно! – восхитился наконец парень провидческими способностями генерала милиции.

Хоть и пустяки, в сущности, а все-таки приятно было Грязнову.

– А еще что можешь добавить? Не про тот день, а вообще…

– Когда начал с ним работать, в первый же день, он сел в машину вот с такой бабой! – Платонов показал большой палец. – Но мне такие не нравятся.

– Дорогая телка? – догадался Грязнов.

– Вот именно что телка. Шалава из тех, что… интердевочки. Видели кино?

– Ну да, валютные проститутки. Красивая, говоришь? Поди срисовал?

– А то! Высокая, стройная, ноги от подбородка! Густющие каштановые волосы, а глаза голубые такие, будто в тумане. На шее монисто из старинных монет, а на пальцах перстни – чернь по серебру.

– Монеты тоже серебряные?

– Ага. Шикарная баба. Дорогая – это точно!

– Макклин называл ее по имени?

– Не, ни разу. Как-то по-армянски – ахчик, что ли?

– Ну да, девушка, значит… А вы с ним по-русски говорили? Ты, часом, не поинтересовался, почему этот американец хорошо и чисто говорит по-русски?

– Не то чтоб интересовался, но сказал, что мне удивительно от американца слышать правильную русскую речь.

– А он?

– Если бы, говорит, ты поработал с мое с русскими дипломатами, глупых вопросов не задавал бы… Вот теперь все.

– Отлично, – потер ладони Грязнов и пожал парню руку. – Передавай привет своему полковнику.

– Я свободен?

– Конечно! Если понадобишься, уж не обессудь, пригласим как свидетеля. Отдыхай!

В номере, куда вернулся Грязнов, заканчивала работу оперативно-следственная группа.

– Сошлись «пальчики»-то! И фотография его в дактилокарте один к одному, – встретил его Самохин. – Точно! Левончик Золотые Ручки! Так мне эксперт-криминалист сказал, хотя точно экспертиза покажет.

– Но на бокалах, кофейных чашечках и еще кое-где обнаружены отпечатки пальцев еще одного лица.

– Женского, Коля.

– Эксперт-криминалист тоже так считает. Хотя по «пальчикам» не определишь, мужчина это или женщина. А вы откуда знаете?

– Ты мне вот что скажи. За полгода хорошо изучил контингент местных валютных проституток?

– А чего их изучать? Они всегда на виду!

– Тогда ищи высокую шатенку с голубыми глазами, у которой на шее монисто из старинных серебряных монет.

– Так это ж Лыткина! Элина, кличка Золушка.

– Почему Золушка? – удивился Грязнов.

– Детдомовская…

– Вот найди Золушку и сними у нее «пальчики». Наверняка сойдутся. А списочек ты мне подготовил?

Самохин молча кивнул на стол, где лежал исписанный лист бумаги.

– Резвятся в столице-матушке братья мусульмане! – заметил Грязнов, просматривая список. – Ты гляди! Сирия, Марокко, Эмираты…

– Двадцать восемь человек! В семнадцать ноль-ноль, Коля, данные обо всех мне на стол.

– Будет сделано, Вячеслав Иванович.

– Не прощаюсь!…

Забот у начальника МУРа, как известно, более чем достаточно. Однако убийством Левона Аракеляна Грязнов решил заняться сам. Обостренное чутье сыщика говорило ему, что золотая диадема может вывести в такие высокие кабинеты, куда простому сыскарю и не мечтать попасть…

Кое– что проясняло и установление личности убитого. Тут, правда, Самохин не совсем прав: золотые ручки все-таки не у Левона, а у его братца -Жоржика. Вот так будет справедливо.