Мертвый сезон в раю

— Вот именно. «Я решу», — передразнил лорд Викандер. — Он бросил своего человека (тебя в данном случае, но это неважно) ради того, чтобы с помпой встретить начальство и немедленно сложить с себя ответственность. И этого я ему не прощу.

— Все-таки уволишь, — вздохнула Эль.

Отец дернул плечом.

— Пока отправлю в отпуск. Пусть подумает и сделает выводы. Потом — посмотрим.

И, учитывая кадровый голод в городе, Элинор не могла не признать мудрость такого решения.

А потом лорд Викандер засобирался к себе.

— С ног валюсь, — признался он, прощаясь. — И тебе советую выспаться. Охрану не обижай, так нужно.

Эль вымученно улыбнулась и не стала сейчас спорить.

Отец уже коснулся ручки двери, когда вдруг обернулся.

— Грегори Тэйт много для тебя значит?

Должно быть, у нее отлила от лица вся кровь от этого вопроса.

— Да, — тем не менее ответила Эль твердо.

Лорд Викандер невесело усмехнулся.

— Я так и думал. — И вышел. — Не ссорься с охраной! — донеслось уже из коридора.

Глава 51

Леди Викандер. Мать вашу, леди Элинор Викандер!

Никакая не Кардинес и даже не Эллена — имя и то фальшивка.

Давно Грег не чувствовал себя таким кретином. Слепым кретином, если уж быть точным. Немудрено, что его разобрал смех еще там, в пещере, когда до него окончательно дошло, что происходит и с кем имеет дело.

Да что там «смех» — истерический хохот. Поглазев на встречу отца и дочери, он просто сполз по стене спиной и сидел там, громко хохоча, пока силы окончательно не покинули.

Должно быть, Викандеры и их свита решили, что он чокнутый. Плевать.

Во всяком случае, в тот момент Грегори точно было плевать, кто и что о нем может подумать. Подумал уже один и решил облагодетельствовать по полной. Спасибо, хватило по горло.

И все же за свою недогадливость хотелось съездить себе по морде.

Все эти вечные «прошу прощения», привычка складывать столовые приборы в определенной позиции, шкаф, набитый кучей одинаковых вещей, якобы отличающихся по форме стежка…

А история с артефактами? Он же спрашивал, откуда у обычной студентки такие чудесные накопители, при виде которых даже вредный старик Гутье закапал слюной. «В академии выдали», — пожала тогда плечами Эль и ловко сменила тему.

Заподозрил ли Грегори тогда неладное? Нет. Разве что удивился, как разбогатела академия со времен его выпуска.

Осел, как есть слепой тугоумный осел. И чем бы он все это время ни думал рядом с Эль, это уж точно были не мозги.

Элинор. Элинор Викандер. Дочь самого могущественного мага Реонерии. Родственница короля. Племянница главы Королевского сыска…

Когда-то он думал, что они словно сошли со страниц сказки про Чучело и Красавицу. А оказалось, что совсем из другой истории — «Принцесса и неудачник». Правда, там в конце все закончилось хорошо, и к герою вернулась украденная злой ведьмой удача. Но на то она и сказка, потому что в жизни так не бывает.

Вот была бы умора, если бы тайна так и не раскрылась и Эль спокойно вернулась домой, как планировала, а он бросился бы за ней вслед. Безродный и теперь бездарный бывший маг — свататься к высшей аристократке из королевского окружения. Точно как в какой-то сказке, только не понять, страшной или юмористической…

Грегори отхлебнул холодную черную жижу из стоящей перед ним на столе чашки, толком не чувствуя вкуса, и уронил голову на руки.

«Соберись, тряпка, тут все равно ничего не попишешь»…

— Что, теперь и ты пьешь? — раздался взволнованный голос от порога, и Грег вскинул голову.

Поморщился, глядя на вошедшую в кухню матушку Шерлиз, но все же пояснил:

— Это кофе.

Черный-пречерный и отвратительный не только на вид — с психу сыпанул в воду втрое больше молотых зерен, чем нужно, и не стал переваривать. Повезло, что через пару глотков этой дряни рецепторы достаточно атрофировались, чтобы не чувствовать вкуса.

Тем не менее Грегори упрямо сделал еще один глоток. Тут как с его жизнью в принципе: нужно просто допить до дна и не захлебнуться.

Старушка-соседка повздыхала, потопталась рядом, заламывая руки, а потом все же решилась: отодвинула от стола стул и, прокряхтев от усилия, опустилась на сиденье. Вытаращилась на Грега глазами-бусинками.

Он бросил на нее взгляд и снова уставился в «чернила» на дне своей чашки. Тошно. Что с кофе, что без кофе. И не спится…

— Я хотела спросить… — несмело начала Шерлиз. И пришлось опять поднимать к ней глаза. — Не знаешь, когда за мной придут? Второй день, как-никак, пошел.

— Кто? — не понял Грегори.

— Ну, как же. — Глубоко посаженные «бусинки» округлились. — Сыскари. Я же… ну… эта… как ее…

— Пособница? — подсказал Грег, наконец сообразив, о чем речь.

Щеки старушки пристыженно заалели, и она повинно склонила голову — хоть сейчас руби топором.

— Она самая.

Нашла себе палача…

Он хмыкнул и, больше не глядя на нее, залпом допил свое мерзкое пойло. После чего поднялся из-за стола.

— Не придут, — сказал уже на пути к раковине. — Хотите — идите и кайтесь сами. А нет — мне все равно.