Мертвый Шторм. Зарождение (СИ)

— Красивые, — Павел присел и начал осматривать движки. — Я особо не спец в мотиках, но вот этот рыжий как-то больше на электрический смахивает.

— Так и есть. Он нам будет как раз кстати, потому что бесшумный. Думаю, когда мы доберемся до партизан, решим как-то использовать это преимущество.

— А второй?

— Второй тоже неплохой зверь. Движок 2,2 литра, разгон до сотни за 2,7 секунды. Не такой тихий, как первый, но, думаю, его скорость и маневренность нам тоже на руку сыграют.

— Надеюсь, это поможет при налете. Смущает только отсутствие какой-либо защиты. В броневике я бы чувствовал себя в большей безопасности.

— Поверь моему опыту: не всегда толщина брони является решающим фактором. Ладно, поехали, — Лилит открыла небольшой ящичек на стене и достала ключи. — Электро твой, — она кинула Павлу ключ от «харлея». — Прости, не могу тебе доверить «ракету» пока. Слишком тяжелая и быстрая дура.

— Да мне как-то… не принципиально. Привыкнуть бы для начала хоть к какой-то. Насколько заряда хватает на «харлее»?

— Около 150 километров на полном ходу проезжает без проблем, нам хватит. Выкатывай. Включи предохранитель под баком и просто нажми на кнопку, и он заведен. Но только не тут, иначе случайно газ крутанешь, пока будешь спускать, и улетишь.

— Понял.

Павел начал выкатывать «харлей» из вагона. Лилит надеялась, что он не размотает байк на первом же повороте. Конечно, с учетом того, на какое дело они сейчас идут, мотоциклы — это последнее, что их должно волновать, но технику все равно жалко. Мотоциклы для рейдеров — это как продолжение души. Они собирали байки годами по всему городу, приводили их в порядок и тщательно за ними следили. А теперь, судя по всему, эти две машины — последнее, что осталось. Если они будут уничтожены, то будет уничтожена сама суть Цикад.

Ладно, Дядька тогда на «Козьей слободе» сказал правильно: это всего лишь железки. Лилит больше всего переживала за своих мотобратьев и сестер. Она собралась с мыслями и выкатила наружу «рокет». Павел уже сидел верхом на «харлее».

— Запустил? — спросила Лилит.

— Да вроде. Тумблер включил, зажигание тоже. Уже проверил ручку газа, вроде тянет.

— Отлично. Сейчас я кое-что еще захвачу и поедем.

Девушка вернулась в вагон и прошла в дальнюю его часть, где стояли стальные шкафчики с личными вещами основателей. Дойдя до шкафчика с надписью «Адам», Лилит ввела код на замке и открыла его. Внутри висела экипировка ее бывшего мужа. Та самая, в которой он был в день смерти.

— Да уж, — только вздохнула девушка и присела на корточки к нижнему ящику.

Здесь хранился один из ее плееров. Причем самый первый. Именно тот, который подарила мама. Можно сказать, что это был самый настоящий «неповторимый оригинал», который Лилит берегла как зеницу ока. Именно поэтому этот плеер хранился тут. Под ним были несколько дисков из огромной персональной коллекции матери.

Лилит отсоединила от плеера наушники и бережно уложила его назад. Затем залезла глубже в шкафчик и достала оттуда АКСУ Адама и несколько магазинов. Еще раз с ностальгией посмотрев на содержимое шкафчика, Лилит закрыла дверцу и направилась к выходу.

* * *

Мотоциклы мчали по М7 на полном ходу. Душа подпевала под ритм трека «Новые города», который Лилит включила по общей связи:

'В город, где меня не ждут

Куда я много лет уже иду

В те места, которых у меня нет

В город, где меня не ждут

Куда я много лет уже иду

Не зовёт никто

Туда, где меня нет'

— Слушай, — прозвучал голос Павла, — я так реально начну рок любить.

— То есть, хочешь сказать, что ты до этого момента вообще его не слушал?

— Ну… «AC/DC» слушал, это считается?

— Считается, еще как! У меня, наверное, это на втором месте в числе любимых исполнителей.

— А на третьем кто?

— «The Rolling Stones». Любимая группа матери же.

— А, ну да. Я помню, вместе же шифр подбирали тогда.

— На самом деле, не могу сказать, что при каких-то иных обстоятельствах я бы фанатела от чего-то подобного. Ролинги ребята неплохие, и треки у них интересные, но я люблю все же что-то пожестче. Но мама слушала ее очень часть, так что есть определенная ностальгия.

— Понятно. Ты скучаешь по ней?

— Регулярно. По ней и по отцу. У нас была очень крепкая и здоровая семья, знаешь. Я немногое помню из детства, но помню, что родители очень хорошо ладили. Не просто же так они даже себе зашифровывали любовные послания. Мне кажется, это довольно сильный показатель их отношений, что в них была даже такая игровая форма признаний в любви.

— Согласен. Это довольно романтично.