Мертвый Шторм. Зарождение

— Ладно. Сейчас соберусь, поехали. Только дай собраться по-быстрому.

— Не вопрос, подходь к площади тогда минут через пятнадцать, я пока лошадь подготовлю.

— Идет.

Смолов зашел к себе в дом, накинул рюкзак и снял со стены арбалет. Точно такой же, какой в свое время был у сталкера Сэма в Мертвом Городе. Тогда еще Павла забавляло использование такого оружия в бою против мутантов. Казалось, что это максимально неэффективная штука. Однозарядная, не дальнобойная, да еще и болты на нее нигде не найдешь. И вот теперь точно такое же оружие у Смолова является основным, вот же ирония. Да, у него есть припрятанная американская М4А1 с двумя магазинами патронов. Подарки от Вдовина.

Но Павел не спешил всем этим пользоваться тут, потому что с патронами в Свияжске беда, а на «эмку» это все равно что найти плазменный заряд на космический бластер. На острове местные не пользовались никакими технологиями, и основной быт устроен так же, как несколько веков назад. Не потому, что тут были противниками благ цивилизации — скорее лишь потому, что технологии накладывали целую гору проблем в виде необходимости добычи топлива для техники и боеприпасов для того же огнестрела. И когда у тебя остров посреди широченной реки с единственной дорогой по плотине, а поблизости только леса и заброшенные поселки, найти бывает сложно даже обычную двустволку, а уж что-то посерьезнее — это можно вообще забыть. Поэтому жители использовали для стрельбы арбалеты и луки, для освещения огонь и масляные лампы, а в качестве средств передвижения лошадей. Хотя небольшой трактор на балансе все-таки имелся, но использовался только в крайнем случае.

В размышлениях Павел уже успел быстро схомячить один пирожок и запить водой. По идее, неплохо бы было сделать это под чаек, стоящий на столе во дворе, но он уже наверняка остыл. А крепкий, но холодный чай — та еще мерзость.

В общем-то ладно, по возвращении плотно поест. Глядишь, по пути попадутся крысо-кроли, и получится свежего мяска притащить, вообще хорошо будет. Он вышел из дома и быстрым шагом добрался до главной площади. Благо его дом, как дом кузнеца, находился всего в паре сотен метров.

Добравшись до площади, Павел увидел, что Илья выгнал лошадь из конюшни и уже запряг ее в повозку. Своих лошадей почти никто не держал, так как ездить в пределах Свияжска особо некуда, и острой необходимости в их индивидуальном содержании не было.

Смолов подошел к повозке. Внутри лежало несколько пустых мешков, веревка, пара канистр, топоры и лопаты

— Смотрю, решил сразу по-крупному поехать? — спросил он, залезая на скамью спереди.

Илья сел рядом, схватился за поводья и повел лошадь к спуску к дороге:

— Ты про повозку-то? Ага, глядишь, коль повезет, там затаримся чем полезным. Мож даже топливо найдем.

— Ну да, для тракторишки нашего не помешает. В прошлом году дерево то свалившееся руками и конями еле выковыряли.

— А то. Я всегда канистры с собой беру, мало ли.

— Только я думаю, там вряд ли что-то интересное будет. Скорее, какие-то отшельники. Иначе до нас бы точно доехали.

— Ну не знай, не знай. В прошлом году, помнишь, не доехал до нас караван торговцев, волки сожрали?

— Караван торговцев? Не, не знаю такой истории.

— Як так-то, Павлуха, ты чаво ето. Думаешь, почему наши дружинники пошли волков чистить?

— Я думал, отец Георгий попросил.

— Отец Георгий-то попросил, но волков что-то за последние два года довольно много развелось. В прошлом году вон оно, пошли на охоту с егерем, так вот в том же селе-то и нашли три машины. Вокруг кровища, кишки и части тел валяются, ужас чаво было. Месяца два потом в харчевне-то обсуждали все. С тех пор раз в полгода дружинники в окрестностях волков чистят.

— Да что-то я совсем работой увлекся. Ты ж знаешь, я особо не хожу никуда.

— А вот зря ты, Павлуха, сидишь как сыч у себя в мастерской. Народ о тебе даже всякие легенды уже пускает. В харчевню не ходишь, гуляния не посещаешь, на девок не смотришь, а вроде мужик при этом видный. Кто-то даже говорит, что ты, может, контуженый какой на самом деле.

— Серьезно? А что ж они все к контуженому за инструментами ходят?

— Ну так че ж не ходить-то, коль инструменты хорошие делаешь? А вот то, шо ты из дома не выходишь, это странно. Чаво ты вообще в свободное время делаешь, кроме как палкой своей махаешь?

— Ну, во-первых, не палкой, а посохом. И не только им, еще регулярно с клинками практикуюсь. Иначе ты бы меня с собой сейчас не позвал, верно? — Илья кивнул в ответ. — А так, медитирую я.

— Как отец Георгий, что ли? — рассмеялся Илюха. — Так а шо ты у нас-то тогда страдаешь, шел бы к нему в храм.

— Мне и тут хорошо. Вот такой я человек, что поделать.

— Слушай, ну тогда скажи, нескромный вопрос, ежели начали, можно?

— Ну спрашивай, «ежели начали».

— Неужто тебе наши девки совсем не интересны? Вон знахарка наша, Гульнарка-то, спрашивает про тебя постоянно.

— Почему не интересны, интересны. Знаю я про Гульнару. Она давно мне в жены набивается, — Павел рассмеялся. — Ты что, думаешь, я исключительно «посох натираю» сижу?