Мертвый Шторм

По задумке архитекторов эта провинциальная пародия на арабское чудо света должна была простоять века, но без систем удаления грунтовых вод здание все равно сползло вниз по склону в новое русло реки всего за несколько лет.

Сталкер увел взгляд дальше по проспекту, до торгового центра, рядом с которым находился вход на торговую станцию «Профсоюзная». Добраться до нее отсюда можно было только по поверхности, потому что поток смыл и метромост тоже.

Вдали, на изгибе реки, территорию некогда бывших там двух районов, Кировского и Красноармейского, заняли покрытые вечным туманом бесконечные топи болот. Сэм положил свой автомат на бетон, снял со спины арбалет и посмотрел в ту сторону через оптический прицел. Да, за столько лет ничего не изменилось: болотистая местность, которая начиналась еще в Кировском районе, сразу погружалась в плотный туман.

Смеркалось.

«Пора спускаться, – подумал Сэм. – Хватит поверхности на этот раз».

Искатель посмотрел вниз, чтобы проверить, не появился ли Хранитель Пирамиды у подножья высотки, пока сталкер наслаждался видом. И к счастью, внизу было чисто. Повстречаться с этой огромной черной тварью размером с самосвал, со стопроцентной регенерацией всех органов и четырьмя сердцами, не хотелось, ведь убить такую зверюгу обычным оружием просто невозможно.

– Ох, Олег… жаль, что ты этого не знал, – с жалостью и иронией одновременно произнес Сэм, пока начинал спуск.

Олег Медведь был легендой. Первопроходец в мире сталкеров, бывший страйкболист, охотник и фанат больших пушек, он основал первый отряд людей, готовых вылезать на поверхность во благо выживших. Но именно любовь к большим пушкам и излишняя уверенность в них и погубила Олега. После нескольких успешных лет уничтожения первых видов мутантов, он решил собрать рейд и сразу взять большой куш: молодого Хранителя Пирамиды. Ведь в планы Медведя входило размещение базы сталкеров прямо в торговом центре над «Пионерской», а главным символом всей базы сталкер хотел сделать голову Хранителя, висящую под потолком.

Судьба распорядилась иначе: никто из участников рейда (включая самого Олега) не вернулся. Но именно Олег спас Сэма от этой участи, потому что отказал в участии в рейде, сославшись на малый опыт молодого парня. Сэм был до сих пор благодарен Медведю за это.

Подошва ботинок коснулась асфальта. До конца ходки оставалось немного: пробежать всего пару десятков метров и попасть через лаз на станцию. Потом – километр по туннелю до «Комсомольской», где Сэм планировал переночевать и встретиться с заказчиком, чтобы передать стопку документов о правительственных разработках. Искатель понятия не имел, почему документы так важны, но знал, что за них ему заплатят такую гору батареек, какую он и до конца жизни не успел бы потратить.

«Надоело уже лазать по всем этим радиоактивным свалкам. Пожалуй, это будет последнее дело».

Одна часть «Пионерской» находилась на метромосте, а другая под землей. Из-за оползня и наводнения станция разрушилась, включая вестибюль. Остались только обломки бетонных плит крыши, которые, по удачному стечению обстоятельств, сформировали удобный лаз около метра высотой и полуметра шириной. Через него спокойно мог пролезть человек, а вот мутант, не создав при этом много шума, уже нет. Уцелевшая подземная часть являлась пограничным постом ЭлектроСоюза и главным кордоном для всех путников, которые следовали до «Комсомольской». Из-за проникающей радиации жить здесь нельзя, поэтому на пограничном пункте ставили лишь сменный патруль, который следил за входом.

Сталкер пробрался через лаз, и только успел встать в полный рост, как ему в глаза ударил яркий свет прожектора.

– А ну с-стоять!!! – прозвучал шепелявый голос со стороны света. Сэм тут же понял, кто это.

– Хома, прекрати слепить! – достаточно громко, чтобы его услышали, выкрикнул Сэм и снял противогаз. – Думаешь, яркий свет тебе поможет от мутантов?

Хома, простой житель станции «Комсомольская», время от времени стоял на посту «Пионерской», как и другие здоровые мужчины. Из-за присущей Хоме навязчивости, которая, к слову, не раздражала, в его смену сталкеры не могли пройти мимо без дружеского разговора. Прозвище было ему к лицу: из-за легкой полноты и кудрявых рыжеватых волос он отдаленно напоминал хомяка.

Постовой, раскинув руки в стороны, будто желая кинуться в объятия, с радостной улыбкой заорал:

– Да ладна-а! С-сэм?! Вернулся! Живой! Да как так-то?! Я уже и не верил, что ты выберешься! Так надолго ты никогда не пропадал. Ну что, добыл очередную «ценную хреновину» для торгашей с «Профсоюзной»?

– Нет, на этот раз у меня заказчик посерьезнее, – уклончиво ответил Сэм. На самом деле ему сейчас хотелось не разговаривать, а скорее добраться до «Комсомольской» и завалиться спать в местном отеле…

– Да ладна-а? Вояки? – все продолжал допрашивать его Хома.

– Вояки… Может, и вояки… – намеренно уставшим голосом произнес эхом Сэм. – Не знаю, не интересуюсь обычно. Мне платят, я добываю. Ты лучше скажи, кто еще, кроме меня, проходил сегодня? Может, кто из крупных торгашей?