Мертвый след. Последний вояж «Лузитании»

Лориэт с Уитингтоном должны были выехать в Нью-Йорк ночным поездом в четверг 29 апреля, но сперва Лориэт зашел в свой книжный магазин. Там коллега открыл сейф и выдал ему два тома, каждый в обложке размером 12 на 14 дюймов. Это были альбомы, но какие! В одном содержалось пятьдесят четыре рисунка, в другом – шестьдесят четыре, все были выполнены викторианским автором Уильямом Мейкписом Теккереем и являлись иллюстрациями к его собственным произведениям. Теккерей, знаменитый своей “Ярмаркой тщеславия”, умер в 1864 году. В какое-то время он почти сравнялся в популярности с Чарльзом Диккенсом; его сатирические рассказы, эссе и романы, печатавшиеся по частям в таких журналах, как “Фрейзерс” и “Панч”, читали повсюду с живым интересом. За его рисунками, книгами, да и любыми оставшимися от него вещами – так называемой “теккерейаной” – гонялись коллекционеры по обе стороны Атлантики, но особенно – в Америке.

Лориэт отвез альбомы домой, в Кембридж, где изучил их вместе с женой, Мэриен, после чего аккуратно уложил их в свой удлиненный чемодан и запер его. Вечером того же дня на станции он сдал свой сундук и ящик с обувью, чтобы их отправили прямо на “Лузитанию”, остальные же три вещи взял с собою в вагон.

До Нью-Йорка они с Уитингтоном добрались ранним утром следующего дня, в пятницу 30 апреля, за день до назначенного отплытия “Лузитании”, и на время распрощались. Лориэт поехал на такси домой к своей сестре Бланш, жившей с мужем в Манхэттене, в доме 253 по Западной семьдесят первой улице. До отплытия Лориэту предстояло выполнить еще одно дело.

В отеле “Уолдорф-Астория”, на углу Пятой авеню и Тридцать третьей улицы, пассажирка первого класса Маргарет Макуорт, тридцати одного года от роду, укладывала вещи в состоянии мрачном, подавленном. Она страшилась возвращения в Англию. Это означало, что придется вернуться к мертвому браку семилетней давности и к жизни, нарушенной войной.

Она приехала в Нью-Йорк в предыдущем месяце, одна, после утомительного десятидневного путешествия, для встречи с отцом, Д. А. Томасом, известным дельцом. Он приехал в город, чтобы обсудить различные дела: от шахт до барж на Миссисипи. Она была счастлива и вздохнула с облегчением, когда увидела, что он встречает ее на пристани. “В 1915 году выйти на залитый солнцем апрельский берег в Нью-Йорке, беззаботной и счастливой, оставив на родине гнетущую атмосферу, висящее над головой тяжелое облако войны, – это было неизъяснимое облегчение”¹²⁴, – писала она.

Город ее очаровал. Она вспоминала: “Вечерами – почти ежедневно – мы выезжали, то в театр, то на званый обед”. На деньги отца она покупала платья, среди них одно длинное, черного бархата, которое ей так полюбилось. Она заметила, что ее обычная “убийственная” застенчивость стала пропадать; впервые в жизни она почувствовала, что может в светском обществе принести отцу пользу, а не только обременять его. (Впрочем, ее застенчивость не помешала ей на родине бороться за права женщин в рядах английских суфражисток: однажды она вскочила на подножку автомобиля премьер-министра и взорвала бомбой почтовый ящик.) “Эти недели, когда меня окружало чистосердечное американское гостеприимство и открытость, искреннее проявление радости при знакомстве, дали мне нечто такое, что изменило всю мою дальнейшую жизнь”¹²⁵, – писала Макуорт.

В ту поездку она выбросила свою застенчивость “за борт”. “За это я навсегда осталась благодарной Нью-Йорку, – вспоминала она. – Наконец, там я в последний раз ощущала себя совсем молодой”¹²⁶.

Хотя им с отцом предстояло плыть первым классом на одном из самых роскошных судов, когда-либо существовавших на свете, сейчас она испытывала лишь печаль и сожаление.

В пятницу утром капитан Тернер покинул судно и направился на юг, в сторону Уолл-стрит, в деловую контору, располагавшуюся на Бродвее, в доме 165. Эта огромная, невзрачная постройка волею случая стояла рядом с одним из самых любимых памятников архитектуры в городе – башней Зингера, построенной Компанией швейных машинок Зингера. Придя туда, Тернер поднялся в адвокатскую контору “Хант, Хилл и Беттс”, где в 11 часов у него состоялась встреча с восемью адвокатами для дачи показаний по одному из самых любопытных дел того времени. Компания “Уайт стар”, владевшая “Титаником”, пыталась через Федеральный суд Соединенных Штатов добиться ограничения своей финансовой ответственности, связанной с требованиями родственников погибших американских пассажиров, которые утверждали, что катастрофа произошла вследствие “ошибок и халатности” компании.

Тернер давал свидетельские показания от имени родственников: его вызвали как эксперта, поскольку он имел многолетний опыт работы капитаном на крупных пассажирских кораблях и пользовался большим уважением среди моряков. Однако вскоре присутствующим стало ясно, что отвечать на вопросы адвокатов ему не хочется. Он давал лишь отрывистые, краткие ответы, чаще всего односложные, и тем не менее его свидетельские показания произвели сокрушительный эффект.