Мертвый след. Последний вояж «Лузитании»

Старый капитан – “этот великий маленький человек”, как называл его друг Джордж Болл^{779}, – пережил гибель “Лузитании”, и гордость его при этом не пострадала; пережил он и гибель “Ивернии”; однако новые нападки его оскорбили. В возрасте шестидесяти четырех лет, когда по правилам “Кунарда” капитанам полагалось выходить в отставку, Тернер ушел из компании и отправился в Австралию, чтобы попытаться восстановить отношения с покинувшим его семейством, но понял, что жизнь там ему не по душе. Он вернулся в Англию и удалился в свой дом в Грейт-Кросби, на окраине Ливерпуля, где за ним ухаживала его давняя компаньонка Мейбл Эвери. Он разводил пчел, построил у себя во дворе полдюжины ульев и собирал мед. Беседуя с кем-нибудь, он нередко в рассеянности вытаскивал жало, застрявшее у него в руке или голени.

Про Тернера говорили, что он был человеком вполне довольным жизнью, любившим время от времени выкурить добрую трубку. Он рассказывал морские истории, но о том, что людям хотелось услышать больше всего, никогда не говорил. “Капитан Тернер очень тяжело переживал гибель «Лузитании», он редко упоминал о ней”, – писала Мейбл Эвери^{780}. Именно это молчание давало его друзьям понять, каким камнем трагедия была у него на душе. В письме к знакомой из Бостона, сочувствовавшей ему, Тернер писал: “Скорблю обо всех невинных беднягах, лишившихся жизни, и о тех, кто остался оплакивать потерянных близких”^{781}. Однако, добавил он, больше на эту тему он ничего не готов сказать. “Прошу Вас простить меня, но больше я ничего не скажу, ибо думать и говорить об этом мне вовсе не по душе”.

В то же время его не преследовали мысли о трагедии: он не был подавлен или сломлен, как могли бы предположить досужие наблюдатели. Джордж Болл писал: “Его сильный характер не позволял ему размышлять о том, чего уже не поправить, не позволял вгонять себя в меланхолию – такого за ним никогда не замечалось”^{782}. Сам Тернер в интервью “Нью-Йорк таймс” сказал: “Я считаю, что были приняты все меры предосторожности, было сделано все возможное, чтобы спасти в тот день человеческие жизни”^{783}.

По словам Болла, Тернер сохранял доброе расположение духа. “В его компании всегда царило веселье и благодушие, он всегда умел вызывать у тех, кто был рядом, интерес и позабавить их”^{784}. Это давалось ему труднее, когда в возрасте за семьдесят у него открылся рак кишечника. “В последние годы жизни бедняга перенес страшные мучения”, – писал Болл.

Тернер умер 24 июня 1933 года, семидесяти шести лет от роду. “Он умер, как жил, – писал Болл, – мужественно, не теряя присутствия духа, не жалуясь. Так ушел в мир иной один из суровых, умелых моряков старой закалки”^{785}.

Племянница Тернера, Мерседес Десмор, присутствовала на похоронах. Капитана похоронили на кладбище в Биркенхеде, на противоположном от ливерпульских доков берегу Мерси. Имя его выбито внизу на фамильном надгробии, там же упомянута и “Лузитания”.

Началась новая война, и 16 сентября 1941 года подлодка нацистов торпедировала и потопила британский корабль “Джедмур” вблизи Внешних Гебридских островов. Из тридцати шести членов команды погиб тридцать один человек. Среди погибших был пятидесятипятилетний опытный моряк по имени Перси Уилфред Тернер – младший сын капитана Тернера.

В апреле 1917 года капитан-лейтенант Швигер был назначен командиром новой субмарины, U-88; она была крупнее U-20, и торпед на ней было вдвое больше. Спустя несколько месяцев, 30 июля, ему вручили высочайшую награду Германского флота красивый синий крест с французским названием Pour le Mérite[16], в просторечии называемый “синий Макс”. До него эту награду вручали лишь семи командирам субмарин. Швигер удостоился ее за то, что потопил суда общим тоннажем 190 000 тонн. “Лузитания” составляла 16 процентов.

В Лондоне, в Старом здании Адмиралтейства, Комната 40 следила за Швигером и его новой субмариной на протяжении четырех плаваний, одно из которых продолжалось девятнадцать дней. Четвертый поход начался 5 сентября 1917 года и оказался гораздо короче. Вскоре после входа в Северное море Швигер напоролся на британское судно-ловушку “Стоункроп”, из класса так называемых кораблей-загадок, с виду напоминавших легкую добычу – грузовые суда, но в действительности хорошо вооруженных. Пытаясь уйти, Швигер ввел свою субмарину в зону, заминированную британцами. Он погиб вместе со всей командой, субмарину так и не нашли. Комната 40 занесла эту потерю в список, поставив небольшую пометку красным: “Затонула”^{786}.