Мертвых не судят

— Как же тебя сюда заманили? — не отставал Быков.

— Никто не заманивал. Дурак был, — равнодушно отвечал Петька, — за деньгой поехал.

— Ну?

— Что «ну»! Привезли сюда, паспорт отобрали… И все. А чтобы не выступал, таких пендюль подкинули… Неделю по земле ползал и кровью харкал. Теперь умный стал.

— А если бежать?

— Бежи, — согласился Петька. — Один такой побежал. Там на лужке его и закопали. А еще один — вроде тебя — спрашивал много. Интересовался. Увезли его, Вовкой звали. Молодой, горячий…

— Так ты что, тут до смерти собираешься сидеть?

— А что? Пожрать дают, а по воскресеньям и выпить. Водки ихней — чачи. Бывало и хуже.

— Этот… Володька, ты говоришь, куда его увезли?

— Кто их знает! Там за горой у них еще одна кошара есть — может, туда. А может, продали кому.

— Как продали?

— Да так. Кому работник нужен, тому и продали. Тут свои порядки. А может, и убили… Ладно, спать давай!

Новый рабочий день начался задолго до того, как солнце выползло из-за горного склона. Мурат и надсмотрщик — его звали Имран — принесли котелок все той же вареной фасоли и расковали их. Потом Мурат ушел, а Имран расположился на своем пригорке, мурлыча под нос что-то тягучее и заунывное. Как-то раз Быков попытался ненароком приблизиться к пригорку, но шагов за пятьдесят был остановлен щелканьем взводимых курков.

— Я в ногу стреляю — ноги не будет, — лениво сказал Имран, поводя обрезом. — Здесь не ходи, там ходи.

Примерно в полдень объявился Мурат.

— Эй, Константин, — крикнул он, — пойдем, к тебе гости приехали.

— Если пожрать чего дадут, ты принеси, — торопливо наказал Петька.

Он смотрел на Быкова с завистью.

Конвоировали Быкова оба — Мурат и Имран.

— Не боитесь, что сбежит? — кивнул Быков в сторону кошары, где продолжал неспешно возиться Петька.

Они засмеялись.

— Я тебе говорил: здесь бежать некуда, — сказал Мурат. — Петька знает, он не побежит. Мы тебя на цепочку сажаем для твоей же пользы, чтобы ты себе хуже не сделал.

— А его? — спросил Быков.

— Чтобы тебе не скучно было, — ухмыльнулся Имран. — Видишь, кунак, как о тебе заботимся.

— Вижу, — сказал Быков.

Ворота двора были широко распахнуты. Перед домом стояли три легковые машины. Одну из них — голубую, с таджикским номером — Быков узнал: это была машина Гульбахор. Старик — хозяин дома — спустился с крыльца, сопровождаемый двумя из гостей, которые Быкову тоже были знакомы. Широколицый со своим телохранителем приветливо помахали Быкову.

— Я как чувствовал, что мы обязательно встретимся, — признался широколицый.

— Чем обязан? — мрачно спросил Быков. Он не вполне понимал, чего следует ожидать от этой встречи.

— Ты не знаешь? — удивился тот. — А бумаги?

— Какие бумаги? — машинально проговорил Быков.

Этой фразы он не должен был произносить. Жирно лоснящееся лицо исказилось в злобной гримасе, голова Быкова дернулась от удара, во рту стало солоно. Из-за спины широколицего шагнул Рахим и резко взмахнул рукой. Быков задохнулся, согнувшись пополам, свалился наземь и скорчился, пытаясь незаметными блоками ослабить удары ног, посыпавшиеся на него со всех сторон.

— Прекратите! Прекратите! — раздался женский крик.

Удары стихли. Быков осторожно открыл лицо. На крыльце дома стояла Гульбахор.

— Немножко поучили, — недоуменно сказал широколицый. — Только на пользу, что такого! Глупостей много говорит.

Гульбахор спустилась во двор и подошла к Быкову, сидевшему на земле. В лице ее не было сочувствия, она смотрела на него словно на неодушевленный предмет.

— Где ты спрятал документы? — надменно спросила она. — Я не нашла их там, куда положила.

— Да в машине они, — ответил Быков, утирая с подбородка кровь. — Если положила, значит, там и лежат. Куда им деться.

Гульбахор повернулась к широколицему.

— Пусть он поедет и найдет.

Тот в свою очередь посмотрел на старика.

— Если ты позволишь, уважаемый?

Старик кивнул, подозвал к себе Мурата и Джамала, произнес несколько коротких гортанных фраз.

— Желание моих друзей для меня закон, — сказал он. — Мурат и Джамал вам помогут. За ним нужно хорошо смотреть. Я чувствую, это очень неразумный человек. Вы поедете сейчас. Сегодня вечером большую машину нужно отправлять обратно. Уважаемый Джума и Роберт давно ее ждут.