Мертвым не мстят, или Шутка

«Ах, какие миленькие цветочки! – думала она, стоя возле памятника совершенно незнакомому ей человеку. – И тишина такая славная. И грустно, и отчего-то хорошо…»

Здоровенный мужик возник как из-под земли. Она машинально подумала, что глаза у него пустые, а выражение лица странное, и испугалась. Мужик внимательно ее разглядывал какое-то время, будто оценивал, и вдруг двинулся к ней, держа руку в правом кармане. Ее же словно парализовало.

– Эй! Ты чего? Эй! – попыталась крикнуть Мила, но из ее горла вырвался только мышиный писк.

А мужик схватил Милу за плечо, резко рванул на себя и зажал левой рукой ее шею. Потом вынул из кармана другую руку. В ней был нож.

– Мамочки! – ахнула она. – По…

Она инстинктивно почувствовала, что сразу ее не зарежут. У мужика был взгляд маньяка, не грабителя. Это будет позорная, мучительная смерть. Она забилась в его руках, забарахталась, словно рыба, пытающаяся сорваться с крючка, чувствуя, что слабеет. Каким-то чудом ей удалось вырваться, и она попыталась убежать, изо всей силы лягнув его ногой в пах.

Конечно, он бы ее быстро догнал. И лежать бы ей в могиле по-настоящему, если бы вдалеке не появились люди. Запоздалые посетители кладбища, переговариваясь, шли к воротам.

– Помогите! – уже громче крикнула Мила.

Люди ее не услышали, но мужик внезапно исчез. Растворился среди надгробных плит так же неслышно, как появился. Словно и сам был мертвец. А она бежала до тех пор, пока не оказалась у самых ворот. И только потом в голове мелькнула мысль, запоздавшая: «А ведь в сумочке лежит пистолет».

Этот кладбищенский маньяк был такой же мертвец, как и она сама, но напал на нее, потому что почувствовал в ней жизнь. Еще месяц назад она хладнокровно отправила бы его на тот свет при малейшей угрозе. А сейчас растерялась.

Ее еще долго трясло, да и потом ноги подгибались, когда она стояла на обочине и все никак не могла заставить себя проголосовать. Она подумала: «Лучше уж автобус». И бредя на остановку, принялась себя ругать: «Дура! Он бросился на тебя, потому что ты испугалась! Почувствовал твой страх. И прирезал бы, как пить дать, ты бы даже не пикнула. И не вспомнила бы, что в сумочке лежит пистолет. Но почему? Да потому что жизнь тебе теперь дорога. Все из-за Глебушки, будь он неладен!»

Она понимала, что в таком состоянии ни на что не способна. Даже элементарно себя защитить. Мозги совсем расплавились. И она решилась рассказать Глебу правду. Конечно, до того места, где надо признаваться в трех квартирных кражах. Об этом она умолчала, а вот про Тимку, про лавину, а главное, про Марину выложила все.

Глебушка слушал ее очень внимательно. А потом мрачно сказал:

– Подлец!

– Ему мои деньги были нужны. Фирма, квартира, машина.

– Я его убью! – решительно заявил этот парень с детскими глазами.

– Не надо никого убивать. Только скажи: ты-то мне не врешь?

– Милка! Если бы у меня что-то было… ну, я про деньги. Если бы я… Словом, клянусь всем самым-самым, что я всю жизнь хочу прожить только с тобой! Неважно, в бедности или в богатстве, и все равно где!

– Мне бы хотелось тебе верить.

– Ты верь, – он преданно заглянул ей в глаза. И торжественно сказал: – Я тебя не предам. Никогда… Слушай, – спохватился он, – а как же ты выйдешь за меня замуж, если вы не можете развестись?

– У меня паспорт на другую фамилию. Я его купила. А насчет развода…

Вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль:

– Глебушка, я не хочу портить ему жизнь. Пусть живет, с кем хочет. Я просто хочу честно произвести раздел имущества.

– Как это?

– А так. У тебя есть машина, у меня ключи от квартиры. Он же поедет когда-нибудь отдыхать со своей Мариной. Или к ней на дачу. А мы тем временем вывезем из дома некоторые вещи.

– Погоди. Какие вещи?

– Мои.

– Но это же…

– Что, не имею права? Да он пришел в мой дом с одной зубной щеткой! Я ему, между прочим, шикарные хоромы оставляю! Я даже мебель не собираюсь у него забирать! Кое-что из бытовой техники, телевизор, свои вещи, деньги. Это даже меньше, чем половина.

Он задумался.

– Погоди, Мила, здесь что-то не так.

– Ага! Значит, убить его так?

– Но это же не честно! То, что мы собираемся сделать!

– Убить честно, а взять свое нечестно? Я, выходит, должна его не только простить, а еще и свадебный подарок сделать? Оставить ему все? А не жирно ли будет? Он и так в шоколаде! В отличие от меня. Поскольку я тоже выхожу замуж, мне надо где-то жить.

– Как ты сказала? Замуж?

– Я хочу жить с тобой, потому все и рассказала. Если хочешь, мы распишемся. По моему фальшивому паспорту. Если тебя это не смущает.

– Я как-то не знаю… Елки! Бред какой-то! Но с другой стороны… Ну, хорошо, – согласился он. – Допустим, мы вывезем твои вещи. А если он в милицию заявит? Он же думает, что ты умерла! Значит, напишет заявление, что его ограбили!

– Если до такого дойдет, то я, разумеется, во всем признаюсь. Тут же воскресну и заявлю, что это был просто развод. И девичья фамилия, ха-ха!

– А почему сейчас нельзя?

– Что нельзя?

– Воскреснуть?

– Видишь ли… – Она не могла рассказать ему об ограбленных квартирах. – Я видеть его не могу. Ни его, ни отца, ни акулу.

– Акулу?