Мертвым не мстят, или Шутка

Она приехала почти вовремя. Даже чуть-чуть раньше. Мила вообще разучилась опаздывать. Нельзя, чтобы тебя опередили. Нигде и никогда. Минут пять она присматривалась к выходу из офиса и к машинам на стоянке. Неужели ей только показалось, что, когда она подъезжала ко входу, со стоянки отъехал красный «Гольф»? Да, профессионалы берут себе фору гораздо больше, чем пять минут, на то они и профессионалы. На всякий случай Мила приготовила «беретту». Пистолет надо держать под рукой, мало ли что? Страха больше не было. Она взяла портфель с деньгами и пошла в офис своего вчерашнего собеседника.

Он не обманул: все сотрудники давно уже разошлись. Уборщица вымыла полы и тоже отправилась домой. В офисе было тихо и почти темно. Мягкий, приглушенный свет горел в коридоре, дверь приемной была приоткрыта, там оказалось немного светлее, но так же тихо, как в могиле. Мила прошла в маленькое царство секретарши: стол, пара кресел, куча бумаг на стеллажах, в вазе на столе белая роза на длинном стебле. Дверь в кабинет шефа была плотно прикрыта, но, видимо, не заперта. Мила покрепче прижала к себе портфель с деньгами и почему-то постучалась:

– Алексей Петрович! Вы здесь?

Ей же назначено! Конечно, он здесь! Тишина. Мила сунула руку в карман, где лежал пистолет. Страха не было. Если даже он передумал и принял меры, чтобы ее нейтрализовать, она так просто не дастся. Придется выстрелить? Что ж, она давно готова.

Кто-то успел это сделать до нее. Глебушкин шеф сидел за столом в кресле, в расстегнутом пиджаке. В кабинете было жарко и душно. Бумаги, разбросанные возле простреленной головы Алексея Петровича, намокли от крови. Ее было много. На столе, на полу, на белоснежной рубашке. Мила подумала, что стреляли не один раз. В грудь, в голову. Она замерла, поджав одну ногу, словно цапля на болоте, и не решаясь ее опустить. В голове звенело так, что уши закладывало, Мила понимала, что на этот раз она попала в серьезный переплет.

Скрип открывшейся двери резанул по нервам, словно бомба в кабинете взорвалась. На секунду Мила оглохла и ослепла, и будто гигантская взрывная волна швырнула ее назад, в приемную. Она мгновенно выхватила из кармана пистолет:

– Кто здесь? Кто?! Стоять!!

– Девушка, тише! Ради бога, тише!

Голос шел откуда-то сбоку. Она пригляделась: в кабинете Алексея Петровича была еще одна дверь. В смежную комнату. Он все-таки поставил там небольшой диванчик, чтобы в конце рабочего дня выпить свой кофе, расслабившись и удобно вытянув ноги. Возле приоткрытой двери стоял толстый, неприятный на вид мужчина и смотрел на Милу испуганными глазами. В руке у него был пистолет. Мила видела такие в кино, и сразу же сообразила, что большая штука на дуле – это глушитель. Убийца!

– А-а-а! – закричала она и едва не спустила курок.

Мужчина присел и прикрыл голову руками. Про пистолет в одной из них он словно и не помнил. Мила догадалась, что этот «убийца» боится ее еще больше, чем она его.

– За что вы его? – Она все еще не решалась опустить свою «беретту». Он поднял голову, взгляд был отчаянный и испуганный:

– Я не убивал!

– Ну да! – Мила почти успокоилась. И кивнула на его пистолет: – А это что?

– Я не убивал! – испуганно повторил толстяк и с удивлением посмотрел на оружие в своей руке. – Я пришел, а он мертвый, в этом кресле. Теплый еще. Я услышал шаги, и схватил со стола пистолет машинально. Подумал, что убийца за ним вернулся. Испугался, что он и меня… О-о-о! Что я наделал!

– Вернулся? Убийца? – удивилась Мила. – Значит, он застрелил Алексея Петровича и оставил пистолет на столе?

– Что? Оставил. Да.

– Тогда поздравляю: убивали вы или нет, на нем только ваши отпечатки. Что, и мотив есть?

– Девушка, милая, не выдавайте меня! – Мужчина был бледен и мелко-мелко трясся. Потный, рыхлый, дрожащий. Миле стало противно:

– Так это все-таки вы его?

– Я? Теперь все скажут, что я. Не звоните в милицию, прошу вас!

– В милицию? – Она едва не рассмеялась, хотя рядом в луже крови лежал труп. В милицию! Женщина с поддельным паспортом, ограбившая четыре квартиры, а в портфеле, который она держит в руке, тридцать тысяч незаконно присвоенных ею долларов! В милицию!

– Эй, пойдемте-ка отсюда, – позвала она.

– Куда?

– Не все ли равно? Подальше. Я подумаю, что с вами делать.

Она посмотрела на портфель. А как быть с деньгами? Смешной вопрос! У Глебушки все равно больше нет кредитора. И вдруг она похолодела. Неужели? Если этот мужик не врет и убил кто-то другой… Ах ты, Глебушка, Глебушка! Юродивый! Ей стало не по себе.

– Отпечатки ваши тут есть? Или только на пистолете?

– Что?

– Руками, говорю, за что-нибудь брались?

– Нет. Не знаю. Не помню.

Мила выхватила из кармана носовой платок, кинула ему:

– Вытирайте!

И сама полой куртки принялась полировать дверную ручку. Надо быстрее отсюда убираться! А следы на полу? Ногой она придвинула лежащую возле двери тряпку. Черт! Мужчина возился с пистолетом, трясущимися руками протирая его носовым платком. Ну и мерзкий же тип! Не мужик, а тряпка. Она вдруг подумала, что от обуви избавиться будет легко. Незачем так стараться. И сказала: