Мертвым не понять

Зимой в радостно-бушующем темпе наведывался Фигаро, мы не расставались дня три, болтая и лазая по городу. На Новый год он поехал домой, прихватив с собой целый цветник счастливых от внезапной халявы мальчиков.

– Набрал гостей всех мастей! – радостно пояснил он, хлопоча как квочка. – Людей в салон, блядей в фургон! Аж запыхался!.. Кстати, надень рождения пригласил несколько человек из «Мариинки». Как ты думаешь – явятся?

– Явятся, если не удавятся, – ободрила я его. Мы с Зерцаловым тоже собирались проведать Верону, но тут неожиданно пошла работа, потом заболел Павел, так что мы остались дома.

Мир летел теперь по какому-то сверхсрочному расписанию со всевозможными остановками, но без малейшей жалости к тем, кто хотел удержаться в нем. Кроме обычной серии «женского романа» Пава подвизался в нескольких журналах, печатая там время от времени небольшие рассказы. Волны моего очарования действовали уже как оружие массового поражения, так как, рассчитывая удовлетворить аппетиты преследовавшей нас прессы, мы были вынуждены дать несколько пресс-конференций, после чего травля немного поутихла, и я смогла заняться делом, отрываясь от компьютера, чтобы встретиться с очередной жертвой Павла и между бокальчиком французского вина и персиком довести его до состояния готовности на все, чтобы наконец-то всучить что-нибудь из раннего Зерцалова и оставить затем всего в мечтаниях и фантазиях о прекрасной Диане-Венере, о любви, литературе и пригрезившемся счастье.

Отдыхать я век вечный не отдыхала, откладывая поездки за город, походы в ночные клубы и просмотр новых спектаклей на то время, когда я развяжусь наконец с очередным романом и смогу немного вздохнуть. Это радостное событие произошло в середине февраля, когда я уже почти что перестала чувствовать себя человеком. Павы не было дома, но вместо того, чтобы расслабиться, я поехала через весь город, перечитывая по дороге выданный мне неделю назад рассказик «Грот Дианы», подписанный только моим именем. Понятия не имею, зачем Зерцалову была нужна эта чехарда с именами, по мне так давно уже мог бы подписываться сам. Моя задача заключалась в том, чтобы пересказать сюжет «Грота» так, как будто это только задумка. Причем Марина – редактор «Акве» – должна была заинтересоваться и предложить написать его для журнала. Мы неоднократно уже пользовались подобными способами продажи рассказов, так что назавтра мне оставалось только отдать текст знакомому, чтобы тот набрал его на компьютере. Наверное, Пава написал его где-нибудь по дороге или вообще на краю географии, где о пишущей машинке и слыхом не слыхивали.

Поэтому я надела свое синее королевского бархата вечернее платье и, устроившись за столиком черного стекла в «Космосе», болтала без умолку час или даже больше. Все шло как нельзя лучше – сюжет рассказа на удивление подходил к теме следующего номера. Я обещала написать «Грот Дианы» за три дня и отдать его Маринке третьего.

Вернулась домой, просто физически ощущая, что ступени вдруг сделались невероятно высокими, а широкая барская лестница – узкой и крутой, стены дрожали, словно были сделаны из бумаги и стекла, дребезжа всею своею хрупкой натурой под напором зимнего ветра.

– Господи, да что же это? – Удивлялась я, еле переставляя ноги и чувствуя, как по телу разливаются волны сна. – Ну, бывала я уставшей, но не до такой же степени. – Хотелось попросту усесться прямо перед дверью и спать, спать, спать…

– …Фигушки! – сказала я самой себе и невероятным волевым усилием вставила ключ в замок, чуть не упав, когда дверь мягко открылась и я влетела в темную переднюю.

Еле живая, доползла до кровати и стащила с себя платье, колготки, белье…Уже засыпая на ходу, смыла с лица косметику, причем запах молочка сквозь дрему показался мне особенно фантастическим и напомнил крем Азазелло у Булгакова. Возможно, следовало записать это переживание, но я без сил упала в постель, как в омут, влетая в прекрасный и, как выяснилось позже, коварный мир сна.

18 КОРОЛЕВСТВО МЕЧТЫ

Нежный аромат духов невидимой пеленой стелется по комнате, затопляя ее всю, с ласковой настойчивостью касается он меня, привораживая, подчиняя, порабощая… Шелковые простыни приятно дотрагиваются до тела, они чуть-чуть прохладны. Но именно капельку, как раз на грани легкой дрожи. Я растягиваюсь, блаженно улыбаясь, терпкое вино словно покачивает меня на волнах сна. И тут откуда-то сверху раздается шелест и ах… какой восторг!., то лепестки – мириады ароматных розовых лепестков падают на мое изнеженное поцелуями тело, катятся по груди и бедрам, покрывают меня всю, словно стремясь вырасти курганом… Нет! Я чувствую, что еще не все изведала… мне еще рано умирать, хотя… лучше уж так, в море лепестков, задохнуться, попав на бал цветов, в царство бабочек…

Я переворачиваюсь на живот, и тут же горячие губы касаются шеи, плеч, сползают по позвоночнику… дрожь, любопытно заниматься любовью с завязанными глазами. С завязанными – почему?