Мерзавец и Маргарита

Взбегаю по лестнице, остановившись лишь у женского туалета, куда зашвыриваю помятый букет роз.

Мне просто нужно окунуться в работу, чтобы не думать о Максе.

Но работа не идет, все валится из рук, и я не с первого раза понимаю, что меня отсылают в архив. Снова в архив!

- Мне надоело, - срываюсь, не контролируя себя. – Сами в свой архив отправляйтесь, и хоть похороните там себя, ясно? А я не пойду!

Понимаю, что веду себя как капризный и истеричный подросток, но ничего не могу с собой поделать – еще минута и я ножками топать начну. Совсем крышу сорвало. И это понимают все:

- Иди домой. Иди, - с нажимом повторяет мне глава отдела. – Маргарита, отдохни пару дней, и возвращайся. На сегодня ты свободна, но нас ждет серьезный разговор по твоему возвращению.

Знаю я, что за разговор – увольнение. И плевать!

Выхожу с работы, и набираю Максу сообщение, не в силах сдержаться: «Не смей ко мне приближаться! Ты лжец и я знать тебя не желаю. Ненавижу!!!»

Уже садясь в автобус, жалею, что не рассказала о нем в отделе – как-то в голову не пришло. Нужно было рассказать!

«Может, выйти сейчас? – нервно думаю я, и даже встаю с кресла, чем тут же пользуется одна из пассажирок. – Пусть его посадят! За все его вранье! Он – точно Арес, и использовал меня. Заткнуть пытался с помощью кольца, даже руки не пожелал марать, убивая меня – а зачем? Я ведь такая идиотка, которой просто можно зубы заговорить, и которая во все поверит!»

Телефон молчит и пока я еду, и пока подхожу к дому – Макс, наверное, чемоданы пакует. Он ведь так не хочет в тюрьму.

Пусть валит! А я домой – в одиночество и спокойствие своего убежища…

ГЛАВА 36

– Это просто паническая атака, – сквозь зубы твержу я себе, открывая дверь в подъезд. – Все хорошо, Марго, сейчас все будет хорошо!

Но собственные уговоры не действуют, ведь я знаю – хорошо не будет!

В лифт не захожу, осознавая, что с ума сойду в тесной запертой коробке, везущей меня… куда? В безопасное место, или…

Останавливаюсь, почти дойдя до своего этажа, и смотрю на дверь, ведущую в мою квартиру. Может, потому меня так и корежит, что он сейчас там?

Нет, я ведь попросила его уйти!

Но ключи не забрала, постеснялась.

Пальцы трясутся, пока открываю дверь. Хочется кричать… я совсем чокнутая! Попросту ненормальная, и место мне в психушке с такими же, как я сама!

Наконец, оказываюсь в темном коридоре, и чуть ли не плача приваливаюсь ко входной двери спиной. Закрываю глаза, и стараюсь дышать размеренно, твердя себе: «Все хорошо! Все хорошо! Все хорошо! Я в безопасности!»

Опасность!

Чувствую его еще до того, как слышу шаги. Медленные и тяжелые. Он не торопится, знает, что не побегу… он хорошо меня знает!

– Какая же ты шлюха! – цедит он с отвращением, и хватает меня за плечо. – Дешевка!

Сжимает с удовольствием, сминает кожу, наслаждаясь моим безмолвным ужасом – именно этого я всегда боялась! Но он ведь не станет…

– И с кем из двоих ты трахалась? – щеку обжигает удар – болезненный, и распаляющий его на большее. – Или сразу с двумя? Отвечай!

Хочу ответить, что это не его дело! Оттолкнуть хочу, ударить в ответ! Воспротивиться, чтобы не быть, как моя мать, годами сносящая побои и унижения, но я молчу.

Как и она.

Терплю, а ведь клялась, что никогда и никому не позволю такого обращения!

Однако, сил нет ни на что. Терплю сыплющиеся на меня удары, зажмурившись – вдруг это очередной кошмар? Он ведь не может так поступать со мной… только не он!

– Открой глаза, дрянь! – трясет меня, и я послушно смотрю в его глаза – в глаза, казавшиеся родными и понимающими, а сейчас голодные, и полные ярости, как у зверя, кровь почуявшего.

Это не сон!

Хуже…

– Молчишь? Ах ты…

Падаю на пол от ударов, слышу свои собственные крики, но боли уже не чувствую – тело онемело.

– Таких наказывать нужно, – он пинает меня в живот еще раз, и тянет мое безвольное тело по полу в спальню.

Мысли вялые – неужели изнасилует?

Нет.

Открывает дверь на балкон, приподнимая меня за талию, и свешивает вниз. Отстраненно наблюдаю, как кровь, стекающая по моему лицу, украшает белый карниз.

– Шлюха, – чувствую, как его руки дрожат на моем теле от ярости. – Я жениться на тебе хотел! Несмотря ни на что, а ты…

А я шлюха.

И никто меня не спасет. Может, и к лучшему.

- Макс, - задыхаюсь я, - пожалуйста, пожалуйста…

Все же мне хочется жить. Хочется так сильно, что я жадно вдыхаю соленый воздух, пахнущий моей кровью, и пытаюсь закричать.

- Помогите! Помогите мне…

Но вместо крика получается жалкий писк – живот передавлен бетонным парапетом, и я еще сильнее свешиваюсь вниз – так, что кровь приливает к голове. Там, далеко внизу стоянка автомобилей. Неужели мне суждено умереть вот так: сброшенной, как ненавистный хлам, любимым мужчиной?

- Макс, умоляю, остановись, - рыдаю я, но он не слышит меня также, как я его не вижу: мое лицо скрыто бетонным парапетом, и слова уносит ветер. – Макс…