Мерзавец! Мой милый карибский пират

И в номере я продолжила занятия самоанализом, даже села в кресло, закрыла глаза и стала думать о Федоре. У меня ничего не получалось. Было такое ощущение, что я даже не помню, как он выглядит. Со стороны, наверное, это выглядело как сеанс спиритизма, потому что мои напряженные гримасы были лучшей иллюстрацией к происходящему. С трудом я вызвала в памяти образ Великолепного Федора, такой же безразличный и холодный, как привидение. Я попыталась вспомнить наши совместные приятные моменты, но ничего не получалось. Ни одна чувствительная зона не отозвалась на мысли о нем, и я поняла, что надо прекратить заниматься душевным онанизмом.

Открыв глаза, Аня тут же заметила плоскую прямоугольную сумку у стены, которая с самого приезда осталась нетронутой. Она обрадовалась точно ребенок потерянной игрушке и открыла ее.

В сумке аккуратно лежали бумага разных оттенков и фактур, пастельные мелки и цветные карандаши.

Аня вышла на балкон и устроилась в кресле. Она достала большой лист бумаги и коробку с пастелью. Вид с балкона был прекрасным. Серп лагуны, бирюзовая вода, отели и виллы с рыжими черепичными крышами, прилипшие друг к другу, как девчонки на школьной фотографии, разделенные только каскадами зелени и цветущими лианами. Запах цветов пронизывал солоноватый морской воздух, вдохнув который ты становишься частью всего этого пространства, с каждым днем влюбляясь в него все сильнее и сильнее.

Рука с мелком забегала по листу, оставляя на нем, словно в танце, отпечатки того, что видели влюбленные глаза Ани в окружающей красоте. Она увлеклась рисунком, растирая штрихи пальцами, ломая мелки, чтобы сделать их края острее, крошила их, чтобы втереть густой цвет в бумагу.

Аня закончила рисунок, но чего-то не хватало. Точнее, кого-то. Тогда она сделала несколько штрихов, и на белоснежном пляже появилась фигурка мужчины с длинными темными волосами…

Глава 11

— Кто там?

Я подняла голову с подушки. Оказывается, я не заметила, как задремала. Стук в дверь напугал меня, но я решила, что со сна мне это показалось. Стук повторился.

— Все отлично, крошка!

Энрике с горящими глазами влетел в комнату и подхватил меня.

— Что ты делаешь, отпусти меня… — Я попыталась изобразить смущение.

— Ни за что!

— Где ты был?

— Доставал… — Энрике зажал себе рот рукой.

— Что доставал? — У меня разгоралось любопытство.

— Доставал… доставал… Вот это!

Он показал мне цветок орхидеи, точно такой же, как тогда на пляже перед съемками.

— Это все? — лукаво спросила я.

— Ну да. — В его карих глазах прыгали чертики, и я поняла, что он что-то скрывает.

— Говори, — тихо повелела я. — Говори, а то я тебя защекочу.

— Нет, только не это!

Он театрально повалился на кровать, а я на него.

Мы катались по кровати, как дети, до тех пор, пока Энрике не запросил пощады.

— Все, все, хватит, ты все узнаешь завтра! — смеялся он. — Ой, что это?! — Он смотрел в сторону.

— Не пытайся меня отвлечь!

Я продолжала его щекотать.

— Нет, правда, что это?

Я поняла, что он спрашивает о рисунке.

— Да так, ерунда, просто время хотелось занять, пока тебя нет.

Я попыталась спрятать рисунок. Все художники так стеснительны!

— Подожди, дай посмотреть, — он забрал у меня рисунок, — очень красиво! Это правда ты рисовала?

В его глазах был неподдельный восторг. Я растаяла:

— Да.

— Ты занимаешься этим профессионально?

— Нет, я же сказала, это просто для души.

— Тебе надо выставляться, это потрясающе!

— Брось, — отмахнулась я.

У меня есть идея, — Энрике щелкнул пальцами, — я покажу это Паоло.

— Паоло? Это еще кто? Может, не стоит? К тому же рисунок — далеко не шедевр, я рисовала просто так, для себя…

— О! Паоло отличный парень, он владелец этого отеля и мой друг.

Я подавилась минералкой.