Мерзавец! Мой милый карибский пират

«Это все из-за того случая с мячом. А на самом деле меня вытащил из воды спасатель, для которого это всего лишь работа, а не подвиг. И вообще, я надеюсь, что Энрике там не было, когда мое бездыханное тело волокли, как мешок с картошкой. Представляю себе это жалкое зрелище! Надеюсь, у меня по дороге не сполз лифчик? Господи, да о чем я думаю! Слава богу, что жива осталась…»

На этой позитивной ноте я закончила свой мысленный монолог и собралась уходить. Я подняла глаза на стойку бара, чтобы позвать официанта, и остолбенела. Прямо перед собой я увидела высокую стройную фигуру в белой майке, из-под которой была видна татуировка: якорь с крыльями.

Моя попа зависла где-то между стулом и столом. На секунду я задумалась, что мне делать дальше: бежать, пока он не повернется, или плюхнуться на стул и сделать вид, что не замечаю его.

Убежать я не могла: хромая нога не позволяла, а роль клоунессы мне уже порядком надоела. Делать вид, что я его не замечаю, – тоже невозможно. На том расстоянии, где он сейчас находился, его увидел бы даже слепой.

Я опустилась на стул, взяла стакан, где раньше был «Мохито», и стала тру бочкой вы сасывать остатки влаги из мятных листьев.

Энрике взял у бармена стакан ледяного чая и повернулся ко мне:

– Привет, Эн! Как вы себя чувствуете?

– А… откуда вы знаете? – Мое лицо стало похоже на фасоль.

– Ну, мне ли не знать!

– Что вы имеете в виду? – Теперь фасоль стала белой.

– Морские ежи опасны, вам повезло, что рядом были люди.

– Вам рассказал этот бандерлог в трусах цвета фруктового безобразия?!

– Нет, это не Тони. Вы, кстати, ему страшно нравитесь. Он просил меня походатайствовать перед вами за него.

– Пошел он к черту!

– Ну, я так примерно ему и сказал… – Энрике засмеялся. Мышцы на его груди напряглись и заходили от смеха.

Я просто обволокла его взглядом.

– Нет, кроме шуток, Энрике, скажите: откуда вы знаете? Это что уже стало новостью дня? – Я умоляюще посмотрела на него.

Он потер подбородок, покрытый трехдневной щетиной, и наклонился ко мне поближе.

– Все очень просто. Это я вытащил вас из воды, – сказал он шепотом.

Я в расстерености смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или нет. От Энрике пахло свежестью. Сердце барабанило у меня где-то в районе горла, и я чувствовала странное возбуждение. Мне хотелось то ударить его, то поцеловать, то заплакать.

– Вы? – наконец выдавила я.

– Да.

– Почему?

– Вы тонули.

– Нет, почему вы?

– Потому что увидел первым. На моем месте так поступил бы любой.

«Твою мать! Вот зачем было это говорить? Неужели нельзя было соврать, чтобы девушке было приятно?» – орал голос внутри меня.

– Огромное вам спасибо, – сказала я официальным тоном и отодвинулась от него. – У нас с вами осталось одно незавершенное дело… – Я порылась в сумке и достала мятый листок договора.

– Ох, ну что с вами делать! – Энрике запро кинул голову. – Знаете, вы мне напоминаете налогового инспектора куда ни пойдешь, везде вы с этой бумажкой. Я же сказал, что просто сделал то, что вы просили, и все!

– Но просто есть такой порядок… – лепетала я.

– Да черт с ним, с порядком! – Он выхватил у меня листок и разорвал его. – Педро! – крикнул он бармену. – Убери, пожалуйста, мусор.

– Тогда возьмите хотя бы деньги.

Энрике презрительно покосился на две стодолларовые банкноты.

– Вы что, хотите, чтобы я их тоже порвал? – устало спросил он.

Я поняла, что больше не хочу испытывать его терпение, и убрала деньги.

– Хорошо. Тогда позвольте мне хотя бы ужином вас угостить в знак благодарности за…

Он поднял глаза к небу и выругался на непонятном языке.

«Матерится», – подумала я и закусила губу.

– Если вы хотите поужинать со мной, мисс, то платить буду я, – твердо сказал он и поднялся со стула. – Приходите сегодня вечером в девять часов в кафе «Латоя», там будет вечер самбы. Надеюсь, вы танцуете самбу?

– Э… э… м… м… э…

– Понятно. Да к тому же ваша нога… – Он потер пальцами губы. – Ладно, что-нибудь придумаем. Придете?

– Да.

– Отлично. Тогда до вечера.

Он склонил голову набок и подмигнул, уходя.

Улыбка, которой Аня проводила Энрике, вдруг сползла с ее лица – в конце барной стойки его ждала девушка.

Глядя на таких, как она, в душе каждой женщины поднимается волна зависти, которая мучает как изжога, заставляя чувствовать себя на десять лет старше и на десять килограммов тяжелее. Гладкая, смуглая кожа, блестящие волосы, точеная фигурка.