Мерзавец на выданье

Но почему он до сих пор не сделал этого? Почему я осталась жива? Не такая же я глупая, чтобы отнести этот подарок насчет его пылкой любви. Вывод один: Эркан ведет свою игру, и в этой игре отведена и мне какая-то роль. Да, как это ни обидно, но опасности подвергали меня сразу с двух сторон, а я, как овца… А все Лизка!»

В том, что Елизавета лишь пассивно принимала участие в этой двойной игре, Валерия не сомневалась.

«Лизка знала не больше меня, — подумала она и не ошиблась. — Дорофу не составило труда навести обо мне справки, у него же толпа помощников. Выяснив, какие у меня интересы, они подкинули Лизке информацию о конкурсе — вот и все дела.

Что дальше? На что при этом Мишка рассчитывал? Он собирался подцепить на меня своего врага и тут же его уничтожить. Но зачем ему было рисковать и соваться в самое пекло событий? Почему он крутился возле этого ненастоящего Дорофа? Положился бы на своего Дэна…

Ага, положится он, сейчас. На Мишку это совсем не похоже. Считает себя пупом земли, по-настоящему никому не доверяет, привык все держать под своим контролем. К тому же уверен, что Эрдоган не знает его в лицо. Допустим все так, и что из этого? Я-то понадобилась Мишке зачем? Как они с Дэном собрались ловить на меня Эркана?»

От мелькнувшей мысли Валерия взвыла:

— Господи! За какую дуру все держат меня!

Эрдоган, пребывавший в безразличной задумчивости, оживился и с интересом на нее посмотрел, но не сказал ни слова. В его молчании, в затянувшейся паузе, в отсутствии объяснений, вопросов — во всем его поведении была особая восточная хитрость, нагловатая и недоступная европейцам. Валерия шестым чувством улавливала, что поведение Эрдогана легко объясняется и пыталась нащупать фундамент, на котором стоит его логика — логика террориста. Первое, что приходило в голову: я заложница.

Мысль эту Валерия сразу отмела. Но почему он пришел? Почему сидит и молчит?

Она понимала: спрашивать его бесполезно. Выход один: заставить его самого задавать ей вопросы. Когда человек вступает в беседу, лицо его не сохраняет покоя молчания, и сколько бы человек ни врал, за него говорить начинает его лицо: каждый мускул, каждая морщинка — а Валерия очень неплохо знала язык человеческого лица. И Эркан знал, что она это знает. И молчал.

«Мишку ждет, — окончательно решила Валерия. — Почему-то уверен, что Мишка сюда придет. Но если за мной его люди следили, он давно должен был знать, что Мишка со мной живет. Почему же он раньше не приходил?»

На этот вопрос ответ был один: он раньше не знал, что Дороф и Мишка — одно лицо.

А теперь Эрдоган это знает. Откуда? — Это первый вопрос.

Валерии показалось странным и то, что опытный террорист затеял двойную игру с самим Дорофом. Любая двойная игра подразумевает сильных сообщников в стане врага. Ведь на самом деле выходит, что не Дороф заманивает в западню Эрдогана, а сам Эрдоган, оставив в живых Валерию, поставил капкан на Дорофа. И Дороф, похоже, почти туда угодил. Он воспользовался предложенным ему вариантом и вступил в игру, думая, что сам диктует в ней правила. Что принесло Эрдогану такой успех? — Это второй вопрос.

Есть и третье: вскрикивая «за какую дуру все держат меня», Валерия подумала, что своей искренностью и доверчивостью производит на окружающих не слишком хорошее впечатление. Выходит, и Дороф, и Эрдоган полагали, что ею можно легко управлять. Эрдоган появляется, клянется в любви, она его прощает и помогает убить Дорофа…

Представив все это, Валерия осознала, что никто не мог рассчитывать на такой, слишком глупый поворот. Следовательно, она нужна для чего-то другого. Для чего? — Это третий вопрос.

Из этих трех вопросов сам собой возникает ответ: у Эрдогана есть сообщник из окружения Дорофа. Кто-то из очень близких ему людей, преследующий свои цели. Он-то и открыл лицо Михаила. Почему только сейчас открыл? Видать припекло, торопится и рискует. Ведь если Дорофа не удастся убрать, если Мишка вдруг выживет, тогда он точно сможет вычислить кто его все время сдает.

Теперь Валерия знала почему Михаил здесь, в Москве — он не просто хочет избавиться от заклятого врага, он пытается выявить предателя из собственной среды. Наверняка Михаил, затевая все это, сузил круг доверенных лиц и положился только на одного человека — на самого близкого друга.

А кто у него вернейший друг?

Дэн!

Глава 37

«Дэн и продал Мишку Эркану! — решила Валерия. — Благодаря Эрдогану Михаил много лет живет у последней черты — в двух шагах от гибели. Наверняка на случай своей смерти он составил подробное завещание. Что тревожит таких людей на пороге смерти? Дело всей их жизни. У Михаила это его империя. Кому он может ее доверить? Разумеется, Дэну — ведь о нем он со мной говорил, вспоминал друга с нежностью и ностальгией…»