Мерзавец высшей академии

Элана опьянела от нескольких глотков виски. Вполне ожидаемо, учитывая то, что прежде она никогда не пила алкоголь и не успела позавтракать этим утром.

Признаться честно, я рассчитывал немного иначе добиться ее расположения, но в какой-то момент все пошло не так…

И я едва не поцеловал ее.

Я возвышался сейчас над девушкой, чьи длинные красные волосы растрепались по узким плечам и полу, напоминая языки пламени в камине.

Огонь…

Ее стихия была огонь, как и моя. Несомненно. Поэтому я и разжег камин, чтобы согреть ее и немного успокоить.

Судя по ее взгляду, девчонка боялась меня, не доверяла.

И на это были причины.

Я подошел к шкафу и, достав с полки одеяло, накрыл им свою хрупкую ученицу, тем самым скрывая соблазнительные изгибы ее тела от своих любопытных глаз.

Главное — не заиграться.

Я развернулся и молча вышел из кабинета, запечатывая дверь элементарным заклинанием, благодаря которому никто не мог выйти или зайти.

Прекрасно…

Я намерен был продолжить наши лекции и добиться желаемого результата.

Кроме того, я не лгал насчет ее потенциала.

У этой малышки оказался невероятно мощный поток маны, и она обманчиво легко с ним управлялась, не испытывая при этом каких-либо трудностей.

Мне даже стало интересно.

Я шел по длинным коридорам академии, размышляя о ее матери, которая без зазрения совести продала собственную дочь…

Чем сделала мне невероятное одолжение!

— Проф… — запнулся на полуслове мой помощник, появившись из-за угла. — Вас уже ждут. Эмануэль Блэквуд лично решил с вами поговорить.

Любопытно…

Что могло понадобиться от меня этому напыщенному аристократу?

Я недовольно поджал губы и поспешил на кафедру, желая немедленно разобраться со всем этим фарсом и поскорее вернуться к огненной малышке, которая сейчас наверняка сладко спит в моем кабинете.

Хотелось поиграть с ней еще немного.

— Мирин, что еще он сказал? — поинтересовался я, не сбавляя шаг.

— Меня зовут Нарин, — обидчиво произнес молодой парень, заканчивающий в этом году стажировку, и я недовольно нахмурился. — Нет. Пожелал лишь, чтобы встреча была тайной.

Какая конспирация…

Я усмехнулся, а затем свернул за угол, предвкушая предстоящий разговор.

Эмануэль Блэквуд…

Я знал его много лет. Заносчивый, алчный, жестокий. Владеет огромной компанией по магическим патентам на протяжении уже двадцати пяти лет, ловко устраняя конкурентов.

Какое-то время я работал на него, когда еще был юношей и начинал с самых низов. Вот только такие люди просто так не возвращаются из прошлого…

Ему было что-то нужно.

Я быстро дошел до огромного кабинета кафедры и порывисто потянул на себя кованые ручки высоких дверей, отчего они широко открылись, являя мне сразу трех магов, одним из которых был Эмануэль Блэквуд в сопровождении своей охраны.

— Чем удостоен такой чести? — усмехнулся я, закрывая за собой двери, и на лице Эмануэля отразился до боли знакомый надменный взгляд.

— Пришел поговорить о сыне, — ответил он, улыбнувшись краешком губ.

— Интересно… — прежде он его не волновал.

Лоренс Блэквуд был чем-то похож на своего отца — такой же надменный, высокомерный, с большим потенциалом и твердым стержнем внутри. Умел подчинять и оборачивать любую ситуацию в свою пользу — полезные качества для аристократа.

— Я хочу, чтобы ты его отчислил, — неожиданно произнес он, и я деловито сложил руки на груди.

— Могу спросить почему? — поинтересовался я, и Эмануэль вальяжно прошел вперед, остановившись прямо передо мной.

— Все просто, Габриэль. Хочу, чтобы он стал сильнее.

— Другими словами, ты не хочешь передавать ему компанию, — зловеще усмехнулся я, ничуть не удивившись подобному исходу.

Я прекрасно знал этого человека, но исключать парня из-за амбиций его папаши не собирался.

Меня бесили такие люди, как Эмануэль Блэквуд.

Они думают, что раз владеют всем, то могут управлять жизнями других людей, вершить их судьбами…

Наивные глупцы!

— Если я передам компанию сыну, это сделает его слабым.

Власть, алчность, высокомерие — все это было сейчас передо мной в одном лице.

— Я думал, преемник нужен каждому, — твердо произнес я, не желая идти на поводу у этого напыщенного аристократа.

Хотя, о чем я говорю?

Он продаст свою компанию после того, как уйдет на покой, а после продолжит купаться в роскоши и богатстве, пока его сын будет прогрызать себе путь наверх, переступая через себя и свои принципы.

Я не жаловал Лоренса Блэквуда. По мне он был чуть лучше своего отца, но лишь потому, что еще не прошел по его пути и не познал власть.

— И он у меня есть, — ответил Блэквуд, недовольно сузив глаза. — Я лишь хочу посмотреть, чего он стоит. Увидать, кем я его воспитал.

Воспитал?

Смешно.

— Я услышал тебя, Эмануэль, — произнес, желая прекратить этот бесполезный разговор. — Вот только я не стану отчислять одного из лучших практикантов своего факультета только потому, что его отец решил потешить свое самомнение.

Блэквуд нахмурился, крепко стиснув челюсти, отчего на его острых скулах заиграли желваки.

— В Эденгарде каждый учащийся сам вершит свою судьбу!

Господи, заговорил прямо, как ректор.