Мерзиния

Хорошо, что взял наличных: в кассе Зоопарка нагло врали, что «нет связи с Банком» и карточки не принимали. Эта отмазка – одна из дежурных. И применяли её иногда и в магазинчиках частников, и даже в госсберкассах, отказываясь принимать за коммунальные платежи. Леонид, зная всю кухню, в таких случаях просто звонил в Контрольную Комиссию (там работал его одноклассник) – надо же и тому дать подзаработать! Машина Проверяющих прилетала куда быстрей, чем пресловутая Скорая Помощь, и через десять минут всё работало, как часы!

Никому же не хочется лишиться тёплого места Управляющего, или ещё какого начальничка-хапуги.

Одноклассник потом честно делился с Леонидом десятью процентами полученных отступных – за наводку.

Так что в большинстве таких проколовшихся мест Леонида отлично знали, и ему бодягу про «нет связи», или «завис компьютер» не втюхивали. Себе дороже.

Вот так и устанавливаются в «стране Великого Будущего» «доверительные межличностные отношения». Когда тот, кто понял, что слабее, готов с улыбкой лизать вышестоящую …опу!..

Однако, учитывая воскресенье и мизерную (сравнительно) цену на билет, связываться с администрацией зверинца он не стал. Просто достал наличные.

С сожалением глянув на расстроенных и ревущих малышей, которых родители привели, но провести внутрь пока не могли, он двинулся к центральной аллее. Хорошо, что пока народу мало – к двенадцати, когда сделают вид, что связь восстановлена, и внутрь ввалится толпа, он, возможно, уже уйдёт.

Честно говоря, детей хватало и внутри. У Леонида опять закралось подозрение, что большинство состоятельных родителей водят детей сюда не для того, чтобы показать им зверей, а для того, чтобы показать детей другим родителям: вот, как хорошо наши одеты! Как отутюжены и начищены. Вот какие сладости и игрушки мы можем позволить себе купить им здесь.

Втридорога.

Впечатление это усиливалось тем, что дети, которые явно чувствовали своё привилегированное положение по сравнению с менее обеспеченными, бегали мимо клеток и орали, даже не заглядывая внутрь…

Родители же старательно фиксировали зверушек на камеры: потом похвастать перед родственниками, пришедшими в гости.

Из обезьянника Леонид выскочил, не взглянув на обитателей: уж больно страшный запах царил там. Не удивительно. Уборщицы, вместо того, чтобы заниматься делом, мирно трепались у торцевого входа, держа для вида тряпки и вёдра в руках. Поймает начальство – а они как раз собираются!..

Примерно так же, впрочем, относились к работе и в других учреждениях все, кого устроили по блату, и «прикрывали». То есть знакомые и родственники заведующего секцией.

В террариуме остались только черепахи, вараны, да мелкие змеи. Которых можно кормить и мышами. Леониду рассказывали (он вначале не верил!) что даже медведей здесь умудряются кормить сеном, картофелем и старым хлебом. Всё положенное мясо делят между «своими» заведующие. Как и фрукты-овощи, и большую часть круп.

Отдел попугаев не порадовал. Хоть внизу и стояли чашки с натёртыми на тёрке морковью и чем-то вроде яблока, энтузиазма у пернатых обитателей не чувствовалось: видать, опять всё гнилое. Хорошо хоть зерносмесь нет смысла тащить домой – она лежала в кормушках горками.

Леонид походил вдоль вольеров. Странно.

Число видов попугаев уменьшилось раза в три по сравнению с тем, что он помнил. Видать, остальные оказались более притязательными к условиям содержания: не выжили.

Он пожалел, что пришёл сюда. Его начали нагонять шумные толпы визгливых и жующих детей. Они тыкали в зверей и птиц липкими пальцами, дразнили их. Но куда больше капризничали, кричали и всячески рисовались перед другими детьми.

Вот, кстати, древнейшая черта местного менталитета, культивируемая с пелёнок: показать, что у тебя – лучше! Что ты – богаче! Что твой отец – Шишка!.. И т. п.

В вольерах на открытом воздухе Леониду понравились козы. Они не стеснялись бегать вдоль ограды и выклянчивать подачки. Которые обычно и получали: взрослые совали и куски печений, и фруктов.

Дети тоже – когда родители снимали на камеру…

Своего любимца, ветерана ещё старого зоопарка, двадцать лет назад перемещённого из центра сюда, на окраину, Пожилого Слона, Леонид в вольере не увидел.

Да и вообще там подозрительно пусто и чисто. Придётся спросить.

Почти чёрный сухопарый (явно – из провинции) паренёк, вёзший на ручной тележке сено в сторону верблюдов и яков, с трудом изъясняясь (точно – областной. Не выучил ещё язык «межнационального общения»), сказал, что слон сдох.

Когда? Судя по поднятым пальцам два дня назад. Неужели…

Да, со своими сорока годами по меркам человека слон тянул на очень пожилого. (Где-то за восемьдесят.) Но – неужели и у слонов болит сердце?!..