Мерзиния

Имеет ли он право взять на себя ответственность ещё за одну жизнь? Смогут ли они… ужиться? – некоторым приходящим в голову так просто и естественно мыслям он искренне удивлялся: что это с ним стало?!

Неужели достаточно побегать несколько дней с женщиной, наложить ей «ужасную» шину на сломанную руку, да выслушать исповедь отчаяния: и он готов?!

А ведь он готов. Лена для него сейчас ближе, чем почти любое в мире существо!.. Почему так произошло?

И что же ему – барану этакому! – теперь, чёрт его задери, делать?! С этими, и – ох, многими другими! – мыслями он и уснул.

Разбудил их стук в дверь. Джамшуд сказал, что еда готова. Обедали на веранде, за тем же дастарханом.

Этот бешбармак был вкуснее предыдущего. Лена долго восторгалась искусством медсестры-поварихи. Джамшуд, лучась гордостью, сказал, что уж он-то знал, кого выбирал…

Когда все довольно откинулись назад, зашёл разговор и о дальнейших планах.

Джамшуд, подмигнув, сообщил, что билеты-то он приобрёл… Только вот документы… да, документы. Придётся Тане довольствоваться рабочим пропуском, а Леониду – военным билетом. Потому что паспорта в их глубинке сделать не возьмётся никто.

Но для входа в междугородку этого достаточно – главное, настоящие паспорта были предъявлены при покупке!..

Замира вдруг вклинилась в разговор, показав рукой на Ленину голову, и на отросшую щетину Леонида. Джамшуд покивал, соглашаясь. Перевёл:

– Вот! Женщину надо слушать. Она говорит, если… э-э… девушка зайдёт в автобус с такой головой, на неё не обратит внимания только слепая курица – все остальные женщины уж точно запомнят. А поскольку автобус почти приграничный, и тебе, Леонид, лучше побриться!

Леонид согласился сразу. А вот Лена приподняла руку в гипсе и беспомощно сообщила, что не справится с одной-то рукой!.. На что Джамшуд, перекинувшись парой фраз с женой, сказал, что Замира ей поможет.

Замира ушла поставить казан с водой на огонь, мужчины продолжили обсуждение дальнейшего маршрута:

– …а потом, уже из Курючинска, вас заберёт сам Сашок. Если не будет пробок и всяких проверок, доберётесь до Нижнего Старгорода за полдня. А там и до дома часа три…

– Джамшуд! А давно у вас стали проверять документы в автобусах?

– Да нет, не так давно. Это связано, как ты наверняка понял, с вами… Ну, не с вами двоими, – Джамшуд довольно ухмыльнулся, насладившись эффектом от замерших было друзей, – а вообще с мигрантами, нелегально лезущими со всех бывших Республик. Больше всего, конечно, вазахов и мерзинийцев. Есть и куртмены, и боджихи. Там, ближе к Центру, полно жайтайцев и газеров… Вот, если у кого нет въездных штампов, или просрочена виза – всех задерживают. Ну, пока в компьютере не найдут, куда их депортировать…

– А если… нас тоже задержат?

– Маловероятно. Нет, серьёзно, ваши мор… э-э… лица, я хотел сказать, только слепой полицейский примет за чучмекские. Так что пропуск и военный билет однозначно подлинные, и докажут, что вы живете и работаете там.

– А что мы тогда делали тут, в Бостонлыке?

– Приезжали к родственникам на свадьбу… И не в Бостонлык, а в Червяевку – автобус ходит оттуда. Завтра… Вернее, сегодня ночью, довезу вас туда!..

Вошла Замира и жестами пригласила Лену. Значит, вода нагрелась.

Лена вполне оценила тот подвиг, который пришлось совершить Замире: вода с её головы была лишь чуть чище обычной жидкой глины. Мыло, а затем и шампунь даже не мылились – настолько засаленными оказалась шевелюра. Лена сдуру в процессе мытья открыла глаза, и теперь их щипало. Но она мужественно терпела, пока её окончательно не «прополоскали».

Вытерли её одним полотенцем, а замотали голову – другим.

Лена поблагодарила, в ответ получив улыбку и традиционное «Пажжалуста!».

Вернулись на веранду. Леонид поднял на неё глаза… Да так и застыл.

Лена ощутила беспокойство: что в ней не так?!

Прояснил повисшую паузу Джамшуд:

– Хорошо, что у вас, оказывается, такая белая кожа! Теперь-то вас точно посчитают за коренную чуресску. Порядок. Замира! Нужны бигуди, – он поспешил перевести, Замира ушла.

Весь вечер посвятили сборам. Леонид разобрал и снова сложил то, что было в сумке.

Переодел Лену, переоделся сам. Вот теперь к месту смотрелась и строгая юбка и белая блузка. Из Леонида, сменившего спортивный костюм на брюки, тонкий галстук и серую рубаху, вышел тот ещё менеджер…

А после того, как сбрили четырёхдневную щетину, да сняли бигуди – оказалось, что они похожи не на загнанных в угол уставших беглецов, а на вполне рядовых законопослушных граждан. Ну, может, чуть бледноватых. И утомлённых двухдневной «свадьбой». И её «последствиями».

Замира и Джамшуд, чуть отступив, любовались на парочку из угла. Лена с Леонидом привыкали к новым образам, глядя в большое зеркало шифоньера.

– Смотри-ка: да вы прямо белые люди! – прокомментировал Джамшуд, и уже серьёзней добавил, – Не думаю, что к вам будут придираться. Но, на всякий случай, вот «легенда»…

На изложение и запоминание ушло не больше десяти минут.