Мерзкий старикашка

Вечереет уже, Солнце краем уже вод Великой Поо касается… И это куда же тогда, интересно, Тумил от стоянки поперся, на ночь-то глядя? Да еще с видом «нет меня, не я это»?

— Последи-ка за зверьком, милок, — я всучил Мышкина первому попавшемуся под руку Блистательному.

Хорошо быть царем, никто старым дураком не обзывается, капризы неукоснительно исполняют…

Осматривался Тумил только по дороге до небольшого леска поблизости, да и то, больше на тему не идет ли кто за ним открыто, а не слежку высматривал. Хотя, может и не умеет просто.

А как оказался среди лесков да деревьев, так враз осторожность потерял. Ну и то верно, кому какое дело, куда навострил лыжи почти царский стремянной? Может он в деревне с девкой какой договорился встретиться? Это я-то знаю, что такого не было…

И вот очень интересно, куда же мелкого ехидину несет? Особенно в свете того, что я, по дороге от трактира до лагеря, посвятил его в свой план.

Собственно, ничего такого невыразимо умного я не придумал. Оно и к лучшему, поскольку чем операция проще, тем вероятнее ее выполнение. Слинять я решил потихонечку.

В любом уважающем себя крупном (да даже и среднем) населенном пункте непременно найдется хоть один шпион. Не иностранный, а как раз самый что ни на есть свой, соглядатай, работающий на кого-то из князей, министров, наместников… Информированность — это очень важно, и в Ашшории это прекрасно понимают.

В самой-то деревеньке навряд ли найдется чей-то агент (хотя и не факт — река из нее хорошо просматривается, и голубятни я в ней видал), а вот то, что целая деревня не явится на общее традиционное празднование в Свистоплясовке, это же целое событие для окрестных селян. Скандал-с!

Причина неявки будет известна всем и каждому уже к утреннему молебну, обсуждена по сотне раз и обсосана со всех сторон. Имена князей, и то обстоятельство, что с ними пребывает некий монах, устроивший такую подлянку местному пастырю, секретом тоже не останутся, равно как и то, что до следующего утра празднующие Громолета-мясоеда владетельные не сдвинуться с места — тоже. Ну а там, как говаривали в одном мультике, «Счастье — дело техники». Голубь выдает порядка 40–60 километров в час, да не по извилистой дороге, а по прямой, так что еще задолго до полудня в Аарте о моем местонахождении будет известно всем заинтересованным партиям. Следовательно и ждать меня никто не станет. А зря.

Тумил со мной ехать порывался, но поскольку я-то намеревался улизнуть, в сопровождении лишь одного из Блистательных и Ошмуда (на случай, если встреча с Латмуром Железная Рука окажется отчего-то невозможной, дружиннику надо будет устроить мне свидание с князьями-генералами), еще во время танца с быком… В общем, парень осознал важность отвлекающего маневра и порученной ему роли, так что сильно не брыкался.

А теперь вот прется незнамо куда. Будит во мне нехорошие подозрения.

За Лисапетом, понятное дело, не один настоятель все эти годы присматривал. Наверняка и паломники случались под прикрытием, и пару-тройку монасей в обитель Каген внедрить был должен — не лично, разумеется, не царское это дело простым оперативникам проводить инструктаж. Скорее всего, подчинялись они кому-то из людей главного министра, а он, на минуточку, свою печать на кондициях первым поставил, да и инициатором их, если верить «моим» князьям, тоже был князь Дамуриани.

И отчего не предположить, что одним из таких людей мог оказаться сын нищего, но многодетного горского князя? Абы кого ведь в долине Ста Благословений монахами не делают. Нужен либо взнос, либо блат. Ну или хорошая профессия, как у Шаптура того же.

Ни первого, ни второго, ни третьего Тумилу взять вроде как и неоткуда — не считать же его тореадорство нужным монастырю навыком, — тогда как он в иноки попал? Нет, может у меня и паранойя…

Парень вышел на небольшую полянку, еще раз оглянулся (кого ты, милай, через подлесок разглядеть-то собрался?) и негромко позвал:

— Хрис, ты здесь?

— Тут, конечно, раз договорились, — из-за дерева появился давешний мальчишка-певец.

Ну, блин! Ладно, скарпийское имя — в южных княжествах это норма, а парень, как я понял, оттуда родом (в пользу чего не только его слова, но и цвет волос свидетельствуют), — но как-то сумнительно это все. Чужак, Тумилов ровесник, да и в трактире они шептались… Неужто связной, из одной с моим стремянным разведшколы?

А чего бы и нет? Вполне может оказаться и так.

Хрис подошел к Тумилу вплотную и остановился.

— Деньги-то принес? — спросил он. — Уж прости, но не похож ты на богача.

— А я и не богач, — ответил княжеский сын. — Но кое-чего есть. Вот, держи, как и уговаривались.

Тумил извлек небольшую, сверкнувшую серебром монетку и отдал барду. Тот проверил ее на зуб, кивнул и убрал в свой тощий кошель.

— Тогда не будем тянуть, мне до темноты вернуться надо, — сказал Хрис, и начал стягивать висящую за спиной лиру.

Ну нифига себе! Что-то мне эта сцена один вполне определенный момент из «Турецкого гамбита» напоминает. Тоже, конечно, нифига хорошего, но вообще-то их личное дело — оба, по местным меркам, почти взрослые.